Война

Что происходило дальше, я не видел, но судя по звукам, схватка там шла жаркая. Слышались крики, рвались магические снаряды, всполохи света были видны, несмотря на день. По идее, мне следовало свалить в оговоренное заранее место, чтобы дождаться бойцов Зимина, но я слишком ослаб, поэтому просто лежал на траве, восстанавливая потраченную энергию. Боюсь, в моем состоянии я бы до леса просто не дошел.

Вскоре над стенами начал подниматься дым подпаленных зданий. Звуки сражения постепенно стихали или перемещались в отдаленные уголки поместья. В любом случае, дело шло к завершению.

Короткий отдых, который я себе позволил, привел обессиленный организм в относительный порядок. По крайней мере, меня перестало штормить, а температура тела опустилась до приемлемой.

Поднявшись на ноги, я уже собирался выдвинуться к лесу, когда увидел, что из проема ворот выбежал молодой мужчина в военном мундире с золотыми знаками отличия. Судя по всему, передо мной оказался действующий офицер армии князя. И самое поганое в этой ситуации было то, что я стоял на пути бегущего мага.

Выглядел дворянин не самым лучшим образом. Одежда во многих местах была порвана и испачкана, лицо покрывала корка гари, перемешанная с кровью, да и на ногах он стоял не слишком твердо. Встретились, мать их так, два одиночества – один хромой, другой косой.

По идее, надо было бы этого кренделя просто отпустить и не вступать с ним в конфронтацию, вот только офицер на этот счет имел другое мнение. Увидев меня, он тут же начал каст какого-то огненного, судя по цвету, заклинания, не прекращая при этом бега.

Источающая сильный жар плеть опустилась на мой выставленный впопыхах щит, вызвав к жизни целую россыпь искр. Трава под ногами начала медленно тлеть, а противник собрался повторить нападение, поднимая руки для нового заклинания.

Проверять, смогу ли я выдержать еще одно попадание, не имело смысла, как и отвечать магическими атаками. Слишком много это потребует сил и времени, однако никто не отнимал у меня эйхор. Пока офицер раскручивал огненную плеть, я выпустил на свободу две туманные ленты и начал быстро сокращать расстояние между собой и противником.

От очередного взмаха пламенеющего хлыста мне удалось уйти, нырнув в сторону. Простой перекат позволил не тратить времени на постановку защиты, зато противнику пришлось резко менять тактику, больше он применять огненную плеть не мог. Развеяв заклинание, офицер каким-то хитрым движением рук заключил себя в кокон, вспыхнувший разноцветными разводами на солнце и тут же ставший невидимым.

Туманные ленты, которые с легкостью перерубали вековые деревья, спасовали, встретившись на своем пути с неизвестной мне защитой. Удар прошел вскользь и не смог достать мага, но по удивленным глазам мужчины я понял, что кокон едва-едва справился с поставленной задачей.

Выдумывать что-то иное не было времени – маг уже начал готовить ответ, поэтому, не отвлекаясь ни на что, я начал вонзать ленты в невидимую броню. Удар, удар, левая рука, правая. Будто боксер перед грушей я вколачивал свое оружие в противника, и это принесло результат. Энергия, влитая в щит, кончилась, и он прекратил свое существование, но в то же время офицер закончил каст своего заклинания. Из воздуха вдруг соткались тысячи острых игл, и все они устремились ко мне. Поменять щит с огненного на физический я успел. Почти. Часть ледяных снарядов все-таки достала до тела, наградив меня несколькими кровоточащими ранами, но противнику было куда хуже. Он умирал. Последствия эйхора оказались для него фатальными. Тем не менее маг все еще оставался в сознании и при этом явно собирался что-то предпринять. Мужчина шарил рукой по растерзанной груди, пытаясь нащупать какую-то вещь.

Офицера следовало добить. Пока маг жив, он может представлять угрозу. Стерев кровь с лица, куда угодили несколько иголок, я вновь поднял руку, из которой струилась несущая смерть туманная полоса. В этот момент офицер нашел то, что искал. На свет появилась цилиндрическая болванка, знакомая мне по стычке с дядей, а в следующую секунду яркая вспышка ядовито-зеленого света едва не выжгла мне глаза. Мир погрузился во тьму.

Возвращение в реальность оказалось крайне болезненным. В голове плавали какие-то обрывки воспоминаний, образов и сновидений, не связываясь, тем не менее, во что-то конкретное, хотя нет. Перед глазами почему-то четко вырисовывалась фигура призрачника, бредущего во тьме. Шрам при этом казался очень грустным и изможденным.

Не понимая, что со мной, я попытался открыть глаза и тут же зажмурился от яркого света, бьющего из окон. Кое-как проморгавшись и вытерев выступившие слезы, я с удивлением обнаружил, что нахожусь в незнакомом помещении. Чистая комната с тремя кроватями, две из которых пустовали, совершенно не давала подсказок, где же мне удалось очутиться.

Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я с большим трудом приподнялся на кровати и вытянул голову в попытках разглядеть что-нибудь в окно.