Война

Джукс казался озадаченным.

– Нет, милорд.

– Допустим, он действительно верил, – сказал Мартинес. – По-настоящему верил в Нараянгуру.

К удивлению Мартинеса на лице Марсдена появилась гримаса ужаса. Несколько мгновений секретарь подыскивал слова, а когда заговорил, капитану показалось, что его голос дрожит от гнева.

– Капитан Флетчер сектант? – выдавил Марсден. – Вы сами-то понимаете, что несете? Член клана Гомбергов и Флетчеров – сектант? Знатнейший пэр, чей великий род насчитывает тысячи лет…

Мартинеса поразила эта напыщенная отповедь, но у него не было настроения выслушивать помпезную лекцию по генеалогии.

– Марсден, – прервал он секретаря, – вы знаете, где хранятся личные вещи Тука и Козинича?

Марсден дернул кадыком, словно проглатывая свое негодование.

– Да, милорд.

– Принесите их сюда, пожалуйста.

Марсден встал, положил планшет на стул и отдал честь.

– Слушаюсь, лорд капитан.

Секретарь вышел на негнущихся от злости ногах. Джукс проводил его изумленным взглядом.

– Странный человек. Никогда не думал, что он такой сноб. – А потом, подняв бровь, обратился к Мартинесу: – Вы правда думаете, что капитан Флетчер был нараянистом?

– А зачем еще ему это носить? – ответил капитан, разглядывая кулон.

– Может, ему его подарил кто-то дорогой?

– Дорогой ему сектант, – пробормотал Мартинес.

Он сел и вновь прокрутил цепь рассуждений. Ничто по отдельности не выглядело неправдоподобно, значит, это пока что наилучшая его версия.

Он отталкивался от взглядов Праксиса на верования и от особенностей толкования этих взглядов служителями Праксиса.

Шаа много во что верили, но только не в сверхъестественное. Таким образом, любая подобная вера по определению нарушала Праксис и считалась преступной. Когда шаа покорили Землю, они столкнулись с многочисленными культами этой планеты, и понадобилось много веков, чтобы постепенно искоренить их. Молитвенные дома сносили, отдавали в ведение светских учреждений или превращали в музеи. Не разрешали верующим поступать на государственную службу или преподавать. Изымали и запрещали печатать религиозную литературу. Распускали церковные организации, увольняли клириков и закрывали их школы.

Если верующий хотел стать мучеником, ему давали осуществить свою мечту.

Конечно, религии не исчезли. Возможно, проницательные шаа и не стремились к этому. Но ограничивая распространение учений, уничтожая профессиональных служителей культа и храмы и запрещая религиозную литературу и искусство, они низвели то, что могло считаться процветающей сферой деятельности, до уровня простого увлечения. Верующие собирались, но делали это маленькими группками и дома. Священниками становились самоучки в свободное от основной работы время. Религиозные книги печатали тайно и передавали из рук в руки, что привело к частичной утрате текстов и появлению новых ошибок.

Верующих перестали преследовать, потому что со временем они научились не привлекать внимания к своим обрядам и отказались от обращения в веру других. Хотя искоренить религии не удалось, влияние их ослабло и стало сложно отличать культы от предрассудков, представляющих из себя тайные и необъяснимые с точки зрения разума практики, призванные привлечь на свою сторону неизвестные силы, способные защитить от ударов судьбы.

В Империи по-прежнему можно было столкнуться с разными религиями, но большинство из них старались оставаться в тени, зачастую скрываясь в наиболее удаленных уголках владений шаа. Члены общин предпочитали браки между своими и избегали государственной службы. Время от времени какой-нибудь губернатор или местный чиновник пытались поправить карьеру, затеяв на них гонения, казня непокорных и заставляя остальных отречься от веры, но такое случалось редко.

В преследовании не было смысла. С течением времени вера в сверхъестественное просто перестала угрожать Империи.

Марсден вернулся очень быстро, принеся с собой пару серых пластиковых контейнеров.

– Полагаю, что одежда вас не интересует, милорд, – сказал он. – Но ее тоже можно посмотреть. Мне сделать запрос, чтобы принесли кофры?

Он имел в виду сундуки Козинича, в которых хранились его многочисленные форменные костюмы, полагающиеся каждому офицеру, и личный скафандр. У Тука столько вещей не было, к тому же скафандр он надевал казенный.

– Карманы проверяли? – спросил Мартинес.

– Да, лорд капитан. И карманы, и всё, во что можно спрятать небольшие предметы, а найденные вещи находятся в этих коробках.

– Тогда одежду не надо. Поставьте коробки на стол.