Война

Мартинес похвалил капитанов эскадры за рекордное число уничтоженных врагов без единой потери, после чего попрощался с Далкейт и ее офицерами. На "Прославленном" его ждали прежние обязанности. Коридоры корабля встретили его всё тем же праздничным шумом, который он оставил на борту "Отваги". Но не успели они начать празднование, как включилась сирена и все пристегнулись к ложам на много часов сильных перегрузок. Чтобы остаться в системе Наксаса и не пролететь дальше, флот Чен должен был сменить траекторию, что означало несколько дней резкого торможения.

Экипажу это показалось нечестным. Они же только что выиграли войну, но опять должны страдать под тяжестью гравитации.

Мартинесу и самому это не нравилось. Он только и успел зайти к себе, убедившись, что "Святое семейство" в целости и сохранности с кошкой и очагом, – и сразу облачился в скафандр.

Пока гравитация вжимала экипажи в амортизационные кресла, вокруг начал восстанавливаться мир. Флот с Парламентом заранее разработали план действий. Чиновники-ненаксиды, которые, по последним сведениям, еще оставались на Наксасе, по приказу Миши должны были вернуться на рабочие места, если, конечно, не очернили себя сотрудничеством с мятежной администрацией. Неприлично большой процент служащих на наксидов работали и потому были уволены. Остались, в основном, не самые даровитые, но придется терпеть их на службе, пока не прибудут новые кадры с Заншаа.

К счастью для неожиданно получивших власть, наксиды вроде бы смирились с поражением. Три эскадры с десятками ракет, казалось, гарантировали мирный порядок, к тому же все потенциальные руководители сопротивления совершили самоубийство.

Трем гигантским ракетоносцам наксидов, летевшим слишком быстро, чтобы полностью затормозить, приказали отправиться через пространственно-временной тоннель Наксаса и пришвартоваться в другой системе, сдавшись там. Миши не хотела держать их рядом, чтобы у некоторых наксидов, не смирившихся с происходящим, не возникло соблазна опять взбунтоваться.

В результате неожиданной победы, все пространственно-временные станции оказались открыты. Впервые за полтора года все уголки империи могли связаться друг с другом, за исключением редких направлений, чьи станции были взорваны во время войны.

Через одну из станций Миши послала Торку краткий доклад, текст которого усердно зашифровали самым сложным флотским кодом на случай, если его перехватят наксиды. Она перечислиса лишь основные факты – одержана победа, потеряно четыре своих корабля и уничтожено тридцать восемь наксидских, на планете в ближайшее время начнет работать дружественное правительство. При этом Миши тщательно избегала деталей, промолчав, например, о критической нехватке боеприпасов.

Более детальный отчет был послан менее опасным способом – ракетой на околосветовой скорости. Такая же ракета ушла в Совет правления Флота. В этих донесениях содержались подробнейшие описания сражения и сообщение о том, что арсеналы почти пусты.

На оба послания Миши получила ответы. Первый, с краткими поздравлениями, пришел часов через пятьдесят после отправки доклада. Его написал и отослал один из штабных офицеров.

Второй, примчавшийся в систему на ракете, содержал видеопослание Торка. Миши приказала сбросить ускорение и пригласила Мартинеса смотреть сообщение к себе в кабинет.

Даже при оставшихся небольших перегрузках суставы скрипнули, когда Мартинес отсалютовал, войдя к Миши. Комэскадрой устало осела в кресле. На столе стояла чашечка кофе. За спиной возвышались полуобнаженные бронзовые статуи. От навалившихся в последние дни перегрузок лицо Миши прорезали морщины, но было в нем что-то еще, грусть или разочарование.

– Это касается вас, – сказала она. – И в приступе малодушия я решила, лучше вам непосредственно услышать всё от Торка, чем от меня.

– Вы уже видели?

– Да. Присаживайтесь.

Вандервальк, прислуживающая Миши, налила кофе. Мартинес поблагодарил, сел и взял чашку. В ноздри ударил терпкий аромат напитка.

Он был как во сне. Ничего хорошего не предвидится.

Миши приказала видеостене показать сообщение Торка. На экране сразу возник главнокомандующий. Выглядел он лучше, чем в прошлый раз, – кожа здорового серого цвета, никаких полосок мертвой плоти, свисающих с лица. С него уже сняли поддерживающую повязку, а изумрудный мундир сверкал таким обилием серебряных галунов, как никогда раньше. С тонкой шеи болталась лента с простой золотой медалью.

– Они наградили его "Шаром"? – выпалил Мартинес.

Безразличное лицо Торка смотрело со стены.

"Приветствую командующую эскадрой Чен, – зазвенел его голос. – Я получил ваш полный отчет вместе с просьбой о пополнении арсенала. Здесь у меня лишних ракет нет, но я пришлю, сколько смогу, из какой-нибудь другой системы, о чем дополнительно сообщу".

"Лишних ракет нет. В кого Торк собирается стрелять чертовыми ракетами? " – подумал Мартинес.

"Как видите, – продолжил даймонг, – Парламент наградил меня "Золотым шаром" за отвоевание Заншаа и победу при Магарии, а также оказал мне честь, оставив главнокомандующим бессрочно".