Война

В журнале Строуда было записано другое.

– Благодарю, лорд лейтенант. Можете выбираться, – сказал Мартинес, пристально глядя на недовольного старшину.

Филлипс поднялся, отряхивая брюки.

Люк можно закрывать, – сказал Мартинес старшине, и когда Строуд его закрыл, продолжил: – Вы получаете выговор за фальсификацию записей. Когда я буду проверять журналы 77-12, вашему уделю особое внимание.

Глаза старшины излучали угрюмую злобу.

– Милорд, я записал серийный номер… временно. У меня не было возможности уточнить.

– Надеюсь, временных записей больше не будет. Лучше не получить никаких сведений, чем получить заведомо ложные. Вы свободны. – Мартинес внес выговор в компьютер. Строуд ушел, а капитан обратился к Филлипсу: – Вам придется перепроверить все журналы, лейтенант. Или там будет сплошной обман.

– Слушаюсь, милорд, – пробормотал Филлипс.

– Пойдемте ко мне, выпьем кофе, – сказал Мартинес.

Разговор не клеился. Филлипс из клана-клиента Гомбергов был одним из протеже Флетчера и даже родился на Сандаме, а жил на Заншаа, как и сам Флетчер. Но поговорить о Флетчере не удалось. Филлипс отвечал так тихо, кратко и неохотно, что Мартинес махнул рукой и вскоре отпустил его.

После чего отправил два сообщения: первое – старшинам, подчеркнув важность журналов 77-12, и второе – лейтенантам, чтобы проконтролировали старшин.

Обед в унтер-офицерской кают-компании прошел гораздо веселее, да и стол не подкачал, благодаря мичману первого класса Туту, который заведовал продовольствием. Мичманы были специалистами: пилотами, навигаторами, операторами техники, снабженцами и интендантами – и заведовали не столь крупными отделениями, как старшины. Их журналы 77-12 были не так сложны для заполнения.

А у некоторых их не было вовсе, что подтверждалось широкой улыбкой и приподнятым настроением Туту.

Стюард как раз разливал в рюмки десерт, сладкую ягодную настойку, когда зазвонил коммуникатор Мартинеса.

– Капитан, жду вас в своем кабинете. – По голосу Миши было ясно, что опозданий она не потерпит.

– Уже иду, миледи, – ответил Мартинес, поднимаясь со стула. Остальные тоже встали.

– Сидите, – сказал он им. – Благодарю за гостеприимство. Как-нибудь повторим.

***

Доктор Цзай уже был в кабинете командующей. А Гарсиа пока не пришел.

– Расскажите ему, – тут же потребовала Миши, даже не дав Мартинесу команды "вольно".

Цзай перевел кроткие глаза на капитана.

– Просматривая ссылки по методам снятия отпечатков пальцев, я наткнулся на информацию о том, что отпечатки, оставленные на коже, можно высветить лазером. Я попросил нужное оборудование у старшины Строуда, и он мне его прислал.

Мартинес, застывший по стойке смирно, углом глаза наблюдал за Цзаем.

– На теле были отпечатки? – спросил он.

Тут на Мартинеса посмотрела и Миши, раздраженно сказав:

– Ради всего святого, не стойте столбом, сядьте.

– Слушаюсь, миледи.

Цзай вежливо дождался, пока Мартинес сядет на стул, и продолжил:

– Я нашел отпечатки – мои, Гарсиа и санитаров. И всё.

Мартинес не знал, что ответить.

– Потом я достал из холодильника тело лейтенанта Козинича и с помощью сенсорной сетки сделал трехмерную схему повреждений. Он умер от одного удара по голове, и это прекрасно подходит к версии несчастного случая.

"Одним убийством меньше, неплохо", – подумал Мартинес.

– А потом я лазером поискал отпечатки. Нашел свои, санитаров и еще один – отпечаток большого пальца под челюстью с правой стороны, – доктор дотронулся до нужной точки. – Прямо там, где должен был оказаться палец нападавшего, если бы кто-то схватил Козинича за голову и размозжил ее о косяк. – Цзай слегка улыбнулся. – С распознаванием пришлось повозиться. Просто так не снимешь, но, пока отпечаток светился, я сделал несколько фотографий, перевел их в формат…

– Без подробностей, – сказала Миши.

То, что его лишают шанса блеснуть интеллектом, расстроило Цзая. Он облизал губы и продолжил:

– Отпечаток принадлежал инженеру Туку.

У Мартинеса отвисла челюсть.

– Будь я проклят!

Мускулистый гигант Тук с легкостью раскроил бы Козиничу череп с первого удара.

– Значит, Тук убил Козинича. – Мартинес посмотрел на Миши. – А Флетчер об этом узнал и казнил Тука.

– Похоже на то, – кивнула она.

– Он сказал, что убил Тука, защищая честь корабля. Флетчер всегда был щепетилен в этом отношении и мог решить, что официальное расследование с оглаской ударит по его репутации, когда выяснится, что принятый им на корабль старшина убил офицера, – предположил Мартинес. – Поэтому лично казнил виновного.

– Продолжайте, – опять кивнула Миши.

– Но если это так, то кто же тогда убил Флетчера?

Миши одарила его пристальным взглядом.

– А кому это выгодно?

– Если вы ждете, что я расколюсь и признаюсь, то разочарую вас, – с досадой ответил Мартинес.

– Выгодно было не только вам, – заметила Миши. – Например, кое-кто знал, что с Флетчером она карьеры не сделает, а вот с вами возможно.

Мартинес подозревал, что местоимение «она» было выбрано не случайно.

– Возможно, у Тука был сообщник, который опасался, что он следующий в списке Флетчера, – сказал он.