Война

У орудия меня было легко заменить, и командир послал меня в Джанкой сообщить отступающим частям, что мы идем в Керчь и можем взять с собою раненых и больных. Надо было разыскать кого-либо из старших офицеров, чтобы исполнить это поручение.

Пока на людях, пока с товарищами - еще и не так страшно. Но сесть одному на стрекочущий, издалека видный мотоцикл и поехать на нем туда, откуда люди уходят, потому что там плохо, - очень страшно. И вот стали приходить к нам не только раненые, могущие еще ходить, но и много совершенно здоровых людей, желающих тоже попасть в Керчь: кто по боязни не попасть на пароход в Севастополе, кто с желанием продолжать в Керчи то, что не удалось на Сивашах. Набрав сколько можно было солдат и офицеров, мы к вечеру пришли в Керчь.

Прорвав наш фронт на Сивашах, большевики заняли весь Крым до Акманайского фронта. Фронт этот пересекал Крымский полуостров от Азовского моря до Черного в самом узком его месте: кажется, длина была верст двадцать, не больше. На этом фронте мы простояли ровно 52 дня.

В Крыму большевики беспощадно расправились с теми, кто не успел эвакуироваться. Не щадили даже и ни в чем не повинное местное население. Мои же родители и сестры смогли попасть на английский дредноут и были вывезены в Новороссийск. Как я потом узнал от них, произошло это в самую последнюю минуту. В Новороссийске они встретились с дядей Левой, имевшим деньги, и сняли в местечке Хако или Мысхако небольшой домик.

Прибыв в Керчь, часть поезда немедленно вернулась на фронт, а часть его осталась на керченской станции, бывшей в четырех верстах от города. Надо было пополнить наше вооружение и закончить кое-какие работы. Я был оставлен при этой части поезда, как мотоциклист, для связи с городом и самим поездом. Боев на фронте не было, его срочно укрепляла пехота, устанавливали свои батареи артиллеристы. Несколько раз я с удовольствием

ездил туда по разным поручениям. Было совершенно тихо, погода прекрасная, и поездки эти на мотоцикле были одним удовольствием.

Как-то раз со мною решил поехать даже сам командующий фронтом генерал Шиллинг. Но доехав до нашего поезда, он отказался ехать обратно: "Весь зад в кровь расшиб! Хоть пять подушек привяжи, из тебя всю душу вытрясет!"

Совершенно неожиданно получил я письмо с оказией из дома. Узнав, что мои под Новороссийском, я стал проситься домой в отпуск и скоро получил удовольствие побывать дома. Поезд посылал на Кубань за снарядами, и я был командирован в числе уезжавших. Повидавшись со своими, я в совершенно другом настроении вернулся в часть, и вообще об этом Акманайском фронте вспоминаю прямо с удовольствием. Скоро и весь поезд вышел на фронт, и мы прекрасно жили в наших вагонах, проводя время в охоте на сусликов. Было тепло, хорошая погода и не было никаких страхов, как в Севастополе. Одно было плохо: мы совершенно оборвались, а получить обмундирование невозможно. В тылу, однако, раздавали прекрасные английские формы, и мы с нетерпением ждали нашей очереди. Но как всегда бывает, тыловое войско было одето, а мы ходили оборванными. Помню, что в ту пору у меня не было даже обуви, и только при поездках в Керчь мне одалживали пару английских башмаков. На фронте же я ходил босиком.

Как-то раз привез я из штаба армии конверт с тремя крестиками нашему командиру. Распечатав его, он так и распустился в улыбку: "Если ты, Миша, ежедневно будешь привозить такие новости, то скоро мы и в Москве будем. Господа, Английская Императорская и Королевская эскадра в случае чего поддержит нас своим огнем и с завтрашнего дня станет на рейде в виду фронта".

И вот наутро мы были разбужены неслыханным еще нами гулом. Точно что-то страшно тяжелое и металлическое легло на землю: казалось, что сама земля вздрогнула. Повыскочив из вагонов, мы с восхищением увидали, далеко за проволоками большевиков огромные столбы дыма: "Англичане бьют с моря. Все по местам!"

Думали, что это тревога, что начинается бой. И вот второй залп, и за ним третий. И какие залпы!

- Катайте, Горбов, к морю и узнайте, в чем дело. Впрочем, я сам с вами поеду.

Подъехав к морю - до него было верст десять, - мы увидели далеко стоящие великолепные английские суда. Среди них была и "Императрица Елизавета", по тому времени - самый большой военный корабль. Если не забыл, то всего было семь судов.