Война

Савельев вывел на соседний экран отчёт по событиям на Проционе и запись рассказа Румма о произошедшем. Ничего конкретного. Инсы напали внезапно, никто ничего не успел понять. Кто-то подал сигнал бедствия, Румм находился в шахте, вместе с остальными побежал к спасательным капсулам. Человек он тучный, неспортивный, бежал медленно, надышался угарным газом. Начался обстрел, возник пожар, сегментарная разгерметизация, до аварийного отсека едва добрался, вокруг никого, взял одну из двух оставшихся капсул и покинул шахту. Вскоре после отстрела капсулы потерял сознание, очнулся посреди космоса, где и был подобран Патрулем через три часа. Был доставлен в больницу Центра Спасения в Космосе на Кольце Марса. По отчётам врачей выходило, что физически он не пострадал, в основном психологические травмы, не внушающие опасений. Савельев хмыкнул. Кто поймёт этих докторов. Сам бы он никогда не подумал, что человека, проведшего в ужасе почти четыре часа в тесной спасательной капсуле посреди чёрной бездны, кишащего жаждущими крови Инсами, только что взорвавшими его шахту и убившими его товарищей, врачи будут лечить прогулками в космосе. Конечно, медикам-то оно виднее, но не случилось бы чего с мужиком. Савельев хорошо помнил, как, вернувшись из командировки в горячую точку, шёл по улице. Когда где-то в переулки дорожные строители включили отбойный молоток, он влетел в ближайшие кусты меньше чем за секунду. Он усмехнулся от воспоминания и тронул сенсор, вызывая помощника.

— Слушаю вас! — голограмма системы внутренней связи вспыхнула изображением парня лет двадцати пяти в униформе ДБС.

— На прошлой неделе в системе Процион диверсионными подразделениями Инсектората были уничтожены несколько шахтёрских партий-нелегалов. Нам тогда удалось спасти одного человека, его имя Кимл Румм. Сейчас ему медики прописали длительные космические прогулки. Свяжитесь с его лечащим врачом и уточните, не ошибка ли это. Румм ходит довольно глубоко. Он человек одинокий, в случае чего ему будет некому помочь. Задача ясна?

— Так точно! — произнёс помощник. — Но я думаю, что гражданин Румм справится. У него твёрдый характёр.

— Вы с ним знакомы? — заинтересовался Савельев.

— Нет, — помощник улыбнулся. — В дни освобождения Кольца Марса от Корпорации про него много писали на информационных порталах. Мне тогда пятнадцать лет было. Румм был арестован Особым Управлением за активную антикорпоративную деятельность и приговорён к морализации. Его, жестоко избитого, освободили в числе тех, кого спасали прямо из подуровней с морализаторами, когда их персонал разбежался. Вы разве не помните?

— Нет, — покачал головой Савельев. — Тогда было не до этого. И там были тысячи людей. И всё же свяжитесь с его врачом, на всякий случай.

— Есть!

Савельев немного помолчал и добавил:

— Как себя чувствует ваша жена? Как прошли роды?

— Всё очень хорошо! — заулыбался помощник. — Я сегодня разговаривал с ней и видел сына! Такой серьёзный... — он смутился. — Мы назвали его Андреем, в честь великого Серебрякова. Мы надеемся, что он станет крупным учёным, когда вырастет.

— Когда врачи разрешат им покинуть роддом, возьмите трёхдневный отпуск, — сказал Савельев. — Больше дать не могу, к сожалению, обстановка сейчас сложная. Это пока всё.

— Большое спасибо! — обрадовался парень. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Голограмма погасла. Савельев улыбнулся, вспоминая, как сам два года назад забирал из роддома жену и ребёнка. Сынишка оказался очень крикливым карапузом. Совет тогда в приказном порядке отправил его в отпуск на неделю, но уже на третий день Савельев был на службе — Инсы напали на одну из научных экспедиций.