Война

Люди продолжают разбегаться. Охранники стоят в стороне, переговариваются по рации.

Воронько берет пистолет в рот, садится в воду. Выстрел. Он падает на спину. Вода начинает окрашиваться в красный цвет.

* * *

Ночь. «Девятка» едет по трассе. Негромко играет музыка.

«Мент прав! Помни это»
Надпись на ручке его пистолета
Мент прав! Без палева
Смотрим в дуло его «Макарова»
«Мент прав! Помни это»
Надпись на ручке его пистолета

Глаза Сергея закрыты. Руки выпускают руль.

«Девятка» въезжает на мост, проезжает сто метров, пробивает ограждение, падает вниз.

* * *

Кабинет генерала. Заходит Катя с подносом, ставит на стол графин с водкой, рюмку и вазочку с черной икрой. Завьялов хлопает ее по заднице. Катя наигранно улыбается, выходит из кабинета.

Генерал берет графин, наливает водки. Звонит телефон. Он снимает трубку.

Голос Кати:

– Звонят из приемной губернатора. Иван Сергеевич будет говорить.

– Да, конечно.

После паузы – в трубке голос губернатора:

– Добрый день, Анатолий Петрович.

– Здравствуйте, Иван Сергеевич.

– Разговор у меня к тебе не самый приятный.

– Ну, это я, значится, могу предположить… Виноваты мы, да, признаю, что виноваты… Но тут много всяких обстоятельств…

– Речь не об обстоятельствах, Петрович. Тебе надо уйти.

– Что значит – уйти?

– То и значит. В отставку, по собственному желанию…

– Из-за какого-то отморозка?

– Ну, вот, Петрович, он у тебя уже отморозок – а еще недавно называл его самым перспективным сотрудником, надеждой всего ГУВД…

– Ну, ошибся я, с кем не бывает? Поверьте, Иван Сергеевич, у меня это тоже в голове не укладывается. Понимаю, случай, значится, исключительный… Но ведь без жертв, заметьте, по людям он не стрелял…

– Петрович, если бы он устроил стрельбу по людям, я бы так с тобой не разговаривал, я бы сразу подписал указ о твоем увольнении, ясно? А я с тобой по-хорошему, как с ветераном МВД. Я тебе открываю все карты: против тебя компромата накопилось достаточно, плюс ситуация с сектой месяц назад. Плюс, расследование экстремистской группировки. Один убит, двое в розыске, еще один не установлен. Только один задержан, но признательных показаний не дает… То есть информации о группировке нет никакой. Мы даже не знаем, сколько их точно было. Может, гораздо больше.

– А что, было бы лучше, если бы из этого говнюка выбили признательные показания?

– Я разве такое говорю? Побойся бога, Петрович. Если бы я про такое узнал… Но я скажу тебе одно: сейчас хороший повод уйти.

– Что, своего кого-то хотите поставить?

– А вот такой разговор уже неправильный. И я его продолжать не буду. Жду сегодня же рапорт об отставке. До свидания, Петрович.

– До свидания.

Завьялов резко кладет трубку, бубнит под нос:

– Ну, падла, говнюк…

Он берет рюмку, выпивает, сует пальцы в вазочку, слизывает с них икру.

* * *