Война

— Завтра с утра выступаете. Ты, Витя и проводник эвенк. С собой возьмете минимум аппаратуры, оружие и запас продуктов. Я вам привез американские консервы. — Подвел итог беседе связной.

На улице действительно стояли нарты, рядом стайка лаек и коренастый эвенк с открытым и добродушным лицом.

— Я, однако, Леша. Привет.

— Здравствуйте, Денис. — Представился я.

— Однако, шибко молодой командир. — Леша вопросительно посмотрел на Александра Ивановича.

— Не обижайся на него, Денис. Он хороший человек, вот увидишь. — Александр Иванович грустно улыбнулся, надевая охотничий лыжи.

— Куда вы! Ночь скоро. — в проеме низенькой двери показалась Матвеевна. Она почернела за эту неделю, глаза глубоко ввалились, лицо по старчески осунулось. Но, слез этой женщины я не видел.

— Так надо. — Не оборачиваясь, бросил связной и заскользил по насту широкими, пластичными движениями.

Леха наотрез отказался ночевать в избе, поужинав зайчатиной он предпочел спать на улице с собаками. Я еще долго ворочался на скрипучих нарах, думал, за что же мне все это. Бежать все время. Куда бежать, зачем. Приснился Рыжий, он улыбался своей конопатой физиономией и выглядел счастливым — счастливым, как тогда еще до войны.

Глава 14. Эвенки

— Денис, Денис! — Витя теребил меня за плечо. — Вставай.

На улице, все такой же улыбчивый Леша укладывал на нарты тюк с Витиным оборудованием. Через пол часа легкие нарты летели по закаленному ледяными ветрами снегу. Только полозья поскрипывали. Леша бежал слева от саней, он правил собаками. Мы с Витей, едва поспевали сзади. Разрешается только держаться одной рукой за специальный обод. Через тридцать минут такого бега Витя заскулил.

— Все, не могу больше. Я на санях поеду!

— Нельзя, собаки быстро устанут, однако. Еще, шибко далеко бежать. — Лицо эвенка выражало озабоченность.

Витя не слушая невысокого возницу, полез на сани. Леха рукой остановил его.

— Леха дальше один пойдет, однако. — Не двусмысленно дал понять эвенк.

— Все нормально, Леша. Мы побежим… — Я понимал, в руках этого маленького гада наши жизни, подчиниться придется. Взял под руку запыхавшегося Витю и двинули за упряжкой. Леха заметно снизил темп нашего движения.

Я чувствовал, постепенно организм настроился на нагрузку, дыхание восстановилось, ноги поднывали, но справлялись. Витя вроде бы втянулся в темп, схватил одной рукой обод саней. Я потерял отсчет времени, мы бежим час, а может и пол дня. Свинцовая тяжесть в мышцах не давала бросать измученное тело вперед. Ветер изменился и теперь дул в лицо, царапая кожу мелкими снежинками. Когда же привал, неутомимый эвенк не проявлял признаков усталости, по-прежнему трусил впереди, подгоняя собак. Ему привычно целый день нестись по тундре, вслед за упряжкой. Я поймал себя на мысли что начинаю ненавидеть Леху, за его невероятную выносливость. И Витю тоже, за его слабость, за то что мне приходится тратить последние силы и тащить его. Бедняга лишь перебирал ногами, вцепившись в обод саней. Я постоянно подтаскивал его за пояс.

За излученной реки, Леха повернул сани в лес. «Наверное, там зимовье». Обрадовался мой измученный организм.

— Мало, мало ночевать будем, кушать будем. — Подтвердил мои догадки улыбающийся проводник.

Никакого зимовья не было, пришлось собирать палатку, разводить костер. Пока я обустраивал лагерь Витя лежал на снегу и тяжело дышал. «Еще воспаление легких получит» — подумал я. За шкирку поднял Витю, он даже не сопротивлялся. Ему было тяжелее всех. Хитрый Леха достал из поклажи мерзлую горбушу, обстучал ее деревянной колотушкой и съел. Прямо так, сырую. Пара кусков льда заменили ему напиток. Затем, завернувшись в безразмерную медвежью шкуру мгновенно уснул, к тому времени как мы с Витей поужинали и устроились в палатке, Леха спал уже два часа.

Следующий день, бежать за нартами, заставляя негнущееся, сопротивляющееся каждой клеточкой тело передвигать конечности. На этот раз путь пролегал по тайге, тропа петляла в сопках и ущельях. На подъемах приходилось подталкивать нарты.

— Куда мы идем? — Обратился я к проводнику, странно, что этот вопрос не возник раньше. В ответ Леха лишь пожал плечами.

— Обойдем большую гору. — Леха указал на заросшую тайгой огромную сопку.

— Дальше, однако, легче будет. — обнадежил эвенк.

Это значило что нам продеться тащится через самую чащу, примерно километров десять и наверняка пихать проклятые сани в гору. С противоположной стороны горы лежало ущелье, промытое небольшой речушкой, сейчас, естественно замерзшей. Вода как известно находит себе самый короткий путь, кроме того вполне логично предположить что маленькая речка впадает в большую.

— Нет! Мы пойдем по ущелью, по льду. — Я старался вложить в свою реплику как можно больше металла и твердости, на сколько был способен в свои семнадцать.

— Нельзя, нельзя! Смерть. — От избытка эмоций Леха замахал руками, от его невозмутимости не осталось и следа.

— Злые духи. Шибко болеть будешь. Быстро помрешь. — Леха как ребенок готов был расплакаться.