Война Алой и Белой розы

— Я видела, что ты приехал, Грегори, — прошептала Мэг. — И я точно знала, что ты придёшь… — Даже при тусклом свете луны было видно, как залилась она от смущения краской. — Грегори, ты приведёшь ко мне господина Филиппа? Скажи ему… скажи ему, что это очень важно.

Трейнор поперхнулся. Ему так не хотелось разочаровывать девочку. Наконец справившись с дыханием, он произнёс:

— Его нет со мной, госпожа. Филипп остался в Вудстоке.

Маргарэт не шевельнулась, не произнесла ни слова. Трейнор пустился в безнадёжные объяснения:

— Госпожа, в Вудсток примчался посыльный от герцога Глостера. Милорд Уорвик и герцог Кларенс пленили короля, тогда милорд Глостер поехал на запад, чтобы собрать отряд и вызволить его. Милорду Глостеру сейчас очень нужны люди, моя маленькая леди, вот он и послал за господином Филиппом. Завтра мажордом поднимет в Уиллоуфорде всех мужчин, способных держать в руках алебарду и лук, — господин уже ждёт их в Корфе. Затем-то он и послал меня сюда — доложить миледи и дать команду мажордому.

— Так его… его нет? — медленно проговорила Маргарэт. — И он не вернётся?

— Они с герцогом были друзьями в Миддлхэме, — мягко проговорил Трейнор. — И хозяин не может отказать ему, особенно в таком деле.

Трейнор всё ещё держал девочку за руку: он чувствовал, как похолодели её пальцы. Этот холод, казалось, пронизывал и его тело до самых костей.

— Вам здесь нельзя оставаться, госпожа Мэг, это опасно. Подумайте о милорде своём отце, ведь он же места себе не найдёт, если только узнает… — Трейнор почувствовал, как Мэг передёрнуло от этих слов, и продолжил твёрдым голосом: — Ей-богу, отец лучше знает, что нужно маленькой леди. Ведь он же только добра вам желает, правда. А какое чудесное, замечательное место он для вас выбрал, вот уж жаловаться не на что.

Трейнор с опаской ждал, что будет дальше. Он попытался заглянуть ей в глаза, но Мэг отодвинулась в тень.

— Так вы спуститесь? Миледи ничего не узнает, клянусь вам. А здесь вам оставаться нельзя, маленькая леди.

Он снова услышал в тишине неподвижных листьев её глубокое дыхание. Положив вторую руку на плечо Трейнора, Маргарэт с трудом изменила позу.

— Да, — тихо сказала она. — Да, спускаюсь.

Маргарэт, не высвобождая рук, позволила Трейнору опустить себя на землю.

Глава 3

Уорвик и Кларенс победоносно завершили свой поход в Букингемшире. За несколько дней до этого верные королю войска, предводительствуемые братьями Герберт, сошлись в кровавой схватке с хорошо вооружёнными мятежниками с севера. В решающий момент с юга подошли Уорвик и Кларенс, ударили по тылу армии короля — это решило исход дела. Гербертов, которых ненавидели как королевских любимцев, взяли в плен, препроводили в Ковентри и там казнили.

Не ведая пока о том, какая судьба постигла идущие ему на помощь войска, Эдуард осторожно продвигался из Ноттингема на юг. Весть о поражении застала его в пути. Королю показали прокламацию мятежников, одного взгляда было достаточно, чтобы определить, кто её автор. Этот текст вместил все обиды и претензии Уорвика, непомерные амбиции Вудвилов, в нём чувствовалось огромное влияние и реальная сила фаворитов Эдуарда, которые по сути вытеснили с трона короля и сами стали править страной. Уорвик и Кларенс заговорили в один голос, и, прижатый к стене, король уступил.

Его небольшое войско было быстро рассеяно, оба свояка Вудвил вместе со своим отцом графом Риверсом, спасая жизни, бежали. Они исчезли так быстро, что, когда брат Уорвика архиепископ Йоркский, сверкая доспехами и плюмажем, догнал Эдуарда в Олни, рядом с королём оставались с десяток слуг, гофмейстер[35] лорд Гастингс[36] и брат Ричард Глостер.

В самых изысканных выражениях архиепископ пригласил кузена в Ковентри[37]. Бросив взгляд на тяжёлые доспехи, в которые была облачена охрана Джорджа Невила, Эдуард улыбнулся и принял приглашение. Его тут же окружили со всех сторон солдаты из графского воинства — Ричард было резко рванулся в сторону, но тут же остановился и убрал руку с меча. Наклонившись в седле, Эдуард весело потрепал брата по плечу и небрежно кивнул на прощанье Гастингсу. В инструкциях, полученных Джорджем Невилом, об этих двоих ничего не говорилось: Гастингса, который никогда не был замечен в особых симпатиях к Вудвилам, Уорвик всё ещё надеялся привлечь на свою сторону; что же до герцога Глостера, хоть он и оказался более крепким орешком, чем рассчитывал Ричард Невил, ему не было семнадцати, поэтому юношу можно было не брать в расчёт. Обоих отпустили на все четыре стороны, а архиепископ, надувшись от самодовольства, отправился со своей добычей в Ковентри.