Война Алой и Белой розы

Танец прекратился. Внимательно оглядывая распластавшуюся на земле фигуру, Хамфри испытал прилив той злобы, что всегда охватывала его при виде Фрэнсиса Ловела. Интересно, в сотый, должно быть, раз спросил он себя, что могла найти его славная кузина в этом отвратительном типе? Губы его крепко сжались. Фрэнсис настороженно наблюдал за Хамфри, сжимая кулаки и готовясь в любой момент дать сдачи. Помолчав немного, Хамфри произнёс сквозь зубы:

— Нет, вас действительно давно пора проучить. И на сколько ещё у отца хватит терпения?

— Да? А я-то думал, он любит меня, как родного сына. — Зевнув, Фрэнсис прикрыл глаза. — Вы утомляете меня, Хамфри. Шагайте-ка на кухню да потолкуйте с поварёнком, самая для вас компания.

— Неблагодарный! А я-то принёс ему новости. Нет, право, вы не заслуживаете такого подарка, придержу-ка их лучше при себе. — Улыбаясь и ковыряя ногой землю, Хамфри посмотрел вниз. — Вы уезжаете отсюда, Ловелл. Час назад приехал посыльный от графа Уорвика. И если хотите получить добрый совет, то вот он: ведите себя там прилично. Во Франции знают, как обращаться с невежами.

Если Хамфри хотел произвести эффект своим сообщением, то это ему вполне удалось. Фрэнсис вскочил на ноги и на какое-то время, казалось, даже лишился дара речи. Довольный произведённым впечатлением, Хамфри повернулся и собрался уходить. В этот момент сзади послышался шорох и в плечо ему вцепились железные пальцы.

— Что вы этим хотите сказать, Тэлбот? Говорите, не то хуже будет.

Весь побелев от ярости, Хамфри освободился от хватки.

— Ишь чего захотел! Не моё это дело — растолковывать, что да как. Ну да ладно, так и быть. Скажу, чтобы вы не волновались: не скоро вам придётся встретиться с моей кузиной. И чтобы забыть вас, времени у неё вполне хватит.

— Да, и не такие браки, как наш, расторгаются. Это ваших рук дело, ублюдок несчастный. Думаете, я не понимаю, зачем вам это нужно? Что-что, а надежду вы лелеять умеете, что бы по этому поводу ни думали Церковь и король.

Хамфри демонстративно всплеснул руками.

— Вы, должно быть, совсем спятили, Ловел. Благодарить вы можете только самого себя. Мой отец долго терпел вас, но и его терпению пришёл конец. Так и скажите кузине, впрочем, вряд ли она будет по вас плакать, и недели не пройдёт, как забудет.

Пламя вспыхнуло прямо перед глазами у Фрэнсиса. Не сознавая, что делает, он кинулся на Хамфри и в себя пришёл, только почувствовав, что навалился изо всех сил на чью-то спину. Впрочем, и Хамфри был в таких делах не новичок, отпор дать умел: рыча, словно обезумевшие псы, они катались по траве, но тут на тропинке, спускавшейся к пруду, послышались торопливые шаги и чей-то голос произнёс:

— А ну-ка, прекратить немедленно!

Ближайший из противников, а им оказался Фрэнсис, почувствовал увесистую оплеуху, барьером между драчунами стал огромный сапог. Тяжело дыша, они поднялись на ноги и, словно на лезвие, натолкнулись на холодный взгляд лорда Тэлбота.

— Как это прикажете понимать? — выдержав зловещую паузу, спросил он. — Вас что, под замок прикажете посадить, чтобы немного успокоились? Вы только посмотрите на них! — Он сердито перевёл взгляд с одного на другого. — Хамфри, сколько раз тебе можно говорить! На сей раз тебе это так с рук не сойдёт. Что же касается тебя, Фрэнсис, то сегодня ты уже был наказан… — Тэлбот остановился, подыскивая слова. Фрэнсис тут же воспользовался паузой:

— Милорд, можно спросить вас? Это правда… это правда, что меня отправляют во Францию? — Он весь дрожал от страха.

— Ах, вот оно в чём дело. — Голос у Тэлбота чуть смягчился. — Я был бы тебе признателен, Хамфри, если бы ты не совал свой нос в чужие дела. Однако же… — Он замялся. — Да, это правда. Это не моё решение, Фрэнсис. Герцог Уорвик передал право опеки твоему дяде, лорду Бомону, — добавил он, перехватив непонимающий взгляд Фрэнсиса. Услышав это имя, юноша вспыхнул.

— Бомон! Но он же… — Под упреждающим взглядом лорда Тэлбота он остановился, однако алый след непроизнесённых слов был столь же отчётлив, как если бы они были сказаны.

В годы правления Йорков виконт Бомон пребывал в изгнании, при скромном и маленьком дворе Маргариты Анжуйской, но с возвращением на трон Ланкастера этот неукротимый рыцарь, брат покойной матери Фрэнсиса и близкий родич молодого герцога Бэкингема, вернулся в Англию и стал одной из основных опор неустойчивого режима нового короля. Слыша со всех сторон ропот старых приверженцев Ланкастеров, Уорвик явно решил ублажить одного из виднейших представителей этой партии, передав ему опеку над гигантскими владениями Ловелов. Это значило расписаться в собственной слабости и вряд ли возвышало Уорвика в глазах того, кому принесли дар. Властный, вспыльчивый, Уильям Бомон шутить не любил, а уважавший его лорд Тэлбот с явным облегчением собирался передать виконту его племянника.

Помолчав немного, Фрэнсис хрипло сказал:

— Ясно.

Не спуская глаз с его побелевшего лица, Тэлбот заметил: