Война альтруистов. Россия против Турции, 1877—1878

Реформа оказалась в хороших руках. Милютин имел превосходную теоретическую подготовку, он блестяще окончил Императорскую военную академию и подвизался там же на кафедре военной географии и статистики, писал пользующиеся большим успехом труды по истории и тактике. Его исследование об Итальянской кампании Суворова немедленно стало классическим. Однако до того, как занять министерское кресло, Милютин успел понюхать пороха на Кавказской войне, получить ранение при Ахульго, а потом поучаствовать во взятии Гуниба и пленении Шамиля. Что важно, в последние годы Кавказской войны он возглавлял штаб армии. Так что в министерские коридоры этот человек пришёл из кавказских ущелий, с поля боя. Собственно, на министерскую работу его рекомендовал командир — фельдмаршал Барятинский. Товарищем министра Милютин прослужил чуть более года, по сути — только время, необходимое, чтобы втянуться в административную работу. Затем его предшественник, Николай Сухозанет, отправился в почетную отставку. Сухозанет, заслуженный и опытный военачальник, уже не мог отправлять свои обязанности по состоянию здоровья, и к тому же ему мешала склонность к половинчатым решениям — словом, на роль министра-реформатора, которому требовались ясный взгляд на вещи и море энергии, старый воин не подходил. Перед свежеиспеченным министром стояла тяжелейшая задача — превратить русское войско в современную армию промышленной эпохи.

Милютин в первую очередь хотел усовершенствовать слабые стороны николаевской армии — недостаток инициативы офицеров, малые способности к тактической импровизации. В этом смысле Дмитрий Алексеевич был истинный «кавказец»: в горах успех или неудача слишком часто зависели от решительности, быстроты и гибкости ума отдельных поручиков и капитанов. Однако одними тактическими преобразованиями дело не ограничивалось. Архаичная рекрутская система ограничивала возможности армии, и ее тоже предстояло реформировать.

Обширная программа реформ, которую Милютин представил императору в 1862 году, легла в основу нового облика русской армии. Он в общих чертах продержится более полувека, до самого конца Российской Империи. Перед Россией стояли вызовы не менее грозные, чем во времена Николая, и следовало быть к ним готовыми.

Милютин начал с организационных реформ. Появились военные округа, на которые возложили административную работу, логистику мирного времени, координацию работы с военным министерством, мобилизацию и тому подобные вопросы. Многоступенчатую сложную структуру Военного министерства Милютин тоже реорганизовал, урезал многочисленные управления, штабы и департаменты и создал более стройную, единообразную систему руководства вооруженными силами, причем снизилось одновременно и количество военных чиновников, и объем выполняемой ими работы.

Следующим шагом стало изменение принципов комплектования, мобилизации и развертывания. Русские войска в начале царствования Александра II были тяжеловесной силой и разворачивались для войны долго и трудно. Реформы и здесь дали результат, но затем военные уперлись в скудные возможности промышленности: для того, чтобы быстро перебросить нужное количество войск в нужный район, требовалась мощная сеть железных дорог, которой в России пока что не существовало. Зато удалось продавить важное нововведение: всеобщую воинскую повинность. Естественно, что этот пункт реформ вызвал ожесточённые дебаты в прессе и обществе. Император создал совещательные комиссии для наилучшей организации реформы, и в конце концов долгая борьба, работа с общественным мнением, подковерные интриги и споры принесли свои плоды: мужчины старше 21 года, кроме льготников, призывались на действительную службу, по истечении которой отправлялись в запас.

Константин Савицкий, «На войну»

Офицерский корпус тоже ожидали перемены. Военное образование ранее имели лишь немногие командиры, но современные войны требовали специалистов. Для подготовки офицеров создали систему новых военно-учебных заведений: военные гимназии, выпускники которых поступали в военные училища, и юнкерские училища, собиравшие самых разных людей и призванные охватить обучением широкую массу офицерства.

Вопрос о вооружении армии во время Крымской кампании стал настоящей притчей во языцех. Следующая новация Милютина состояла в перевооружении войск более современными образцами. Место гладкоствольных ружей окончательно заняли нарезные, и после нескольких попыток остановиться на других образцах, войска получили «берданки» — винтовки Бердана, производившиеся на собственных заводах. Правда, долгие метания привели к тому, что в большой конфликт русская армия вступила с несколькими видами винтовок. Одновременно в войска поступили револьверы Смит-Вессона. Артиллерия оставалась бронзовой, но приобрела нарезные казнозарядные образцы орудий и более современные боеприпасы — фугасные и шрапнельные снаряды.

Шли учения, и несмотря на некоторые трудности (в частности, нехватку полигонов) войска активно тренировались, причем маневры проходили систематически, к ним привлекались большие массы войск.