Война амазонок

– Вы внушаете мне безграничную веру в себя. Я счастлив мыслью, что вы принимаете во мне участие, и пойду, куда вы поведете меня. Доставьте мне случай отличиться, и я слепо буду повиноваться предписаниям вашего доктора.

– Очень хорошо, кавалер Жан д’Эр. Поэтому сейчас же усните и ждите, – сказала она со своей очаровательной улыбкой, окончательно вскружившей голову молодому храбрецу.

Дела шли как нельзя лучше, ведь всем распоряжалась госпожа Мартино. Молодой человек с помощью искусного доктора очень скоро совсем оправился и стал по-прежнему здоров и силен.

Советница провела большую часть дня у постели больного, развлекая его, со свойственным ей даром, приятнейшими разговорами, познакомила с мужем, строгим членом парламента и, по ее выражению, самым несносным и скучным человеком, хотя и молодым. Еще не кончился день, а Гонтран влюбился до безумия в прекрасную Генриетту.

На другой день, после ночи, проведенной на балу – кому не известно, что в Париже всегда танцуют, даже в роковые дни народных смут – госпожу Мартино разбудила горничная: какая-то торговка настоятельно требовала свидания с ней.

Госпожа Мартино, всегда готовая к неожиданностям, приказала тотчас впустить торговку. Но едва та вошла, как советница вскрикнула от удивления, она узнала герцогиню Лонгвилль.

– Как вы прелестны в этом костюме! – воскликнула она.

– Что же сказать о вас в этой ночной небрежной одежде? – отвечала герцогиня, обнимая Генриетту, действительно очаровательную в постели. – Важное дело привело меня к вам, все погибло!

– Как?

– Бофор не возвращался в свой замок прошлой ночью.

Советница улыбнулась.

– О! Не обвиняйте его! На этот раз не легкомыслие виной! – сказала герцогиня со вздохом. – И я не знаю, что и предполагать.

– Не-уже-ли!

– Может быть, он в Бастилии, если еще не убит, – продолжала она, побледнев.

– Убит! Но кто же осмелится?

– Он обещал быть у коадъютора сегодня в восемь часов утра. Теперь десять, а его нет. Сам коадъютор в сильной тревоге.

– Но разве отсутствие герцога Бофора мешает нам действовать?

– Без него трудно.

– Конечно, это руководящий меч и у него много друзей, но за недостатком «сотни воинов Интаферна» у меня будет сотня под командой Жана д’Эра.

– Что это за человек ваш Жан д’Эр?

– Молодой воин, подающий блестящие надежды. Я вам представлю его.

– Друг мой, без Бофора дело принцев пропало.

– Так считает ваш коадъютор, а я утверждаю противное. Если за герцога Бофора рынки, то за меня предместья. Вот так-то!

– Вы очаровательны, Генриетта! Мои братья получат освобождение от женщины, и эта женщина – вы! – сказала герцогиня, еще раз целуя ее.

Вдруг как полоумный влетел в спальню жены советник Мартино.

– Мы погибли! – закричал он.

– Арман! – сказала Генриетта, указывая почтительно на герцогиню.

– Ах! Герцогиня! Вы причина нашего несчастья! – невольно вырвалось у смущенного советника.

– Что такое случилось?

– Дом окружен стражей, нас приказано арестовать.

Генриетта не потеряла присутствия духа, поспешно вскочив с постели, толкнула герцогиню в щель между кроватью и стеной, потом накинула на себя утреннее платье и вышла к двери.

Перед ней не замедлил предстать начальник полицейской стражи. С подозрением осматривая спальню, он сказал:

– По повелению его величества я должен арестовать и отвести в Бастилию вас и всех находящихся в доме, кроме советника Мартино.

Глава 13. Связанные руки

Мы оставили Бофора в руках шайки Ле Моффа, хотя он сам считал, что находится в Бастилии.

Герцог Бофор знал Мазарини наизусть, но все еще не был вполне уверен в своих догадках.

«Если он прибег к помощи убийц, значит, он совсем изменился. Такие трусливые люди, как Мазарини, если раз вступят на дорогу жестокостей и решатся проливать кровь, то действительно становятся страшными злодеями».

Бофор был брошен в обширный подвал со сводами, сети сняли с него, но руки оставались связанными. Подвал был устлан каменьями, в одном углу образовалась лужа воды, пробивавшейся из болотистой почвы.

Не таков был Бофор, чтобы впадать в уныние или терять драгоценное время на бесполезный ропот. Как только он понял, что похитители оставили его и взошли по лестнице наверх, он решил осмотреть свое новое пристанище.

«Неужели я попал в Бастилию?» – задавал себе вопрос герцог, прислушиваясь, не донесутся ли до него какие звуки.

Сильно беспокоили его веревки, связывавшие ему руки. Но как избавиться от них? Да и хоть бы руки были развязаны, разве легче будет? Нет никакой возможности вскарабкаться по гладкой стене до верхнего окна и сломать две железные перекладины, защищавшие окно.

Было поздно, его одолевал сон. Бофор растянулся на полу, как простой солдат, привыкший ко всяким лишениям.

«Утро вечера мудренее», – подумал он и закрыл глаза.

Он имел намерение вздремнуть час-другой. Но гораздо позже его разбудил стук отворявшейся двери. Глаза его, свыкшись с темнотой, ясно различили человека в маске, который спускался по лестнице, оставив свой фонарь на верхней ступеньке.