Война амазонок

– Дворянин, достойный этого звания, идет прямо и открыто к своей цели, не прибегая к потайным дверям.

– Совершенно справедливо, но повторяю вам, я ослеплен страстью, которая увлекает меня неотразимой силой.

– Довольно! Довольно!

– Герцогиня, выслушайте меня! Если б вы знали…

– Я слишком много слушала! Прошу вас, уйдите!

– Герцогиня! – воскликнул де Бар, сильно побледнев.

– Что же вы стоите? Разве вы не поняли меня?

– Нет, понял, но уйти не могу. Я преодолел так много преград, что не могу остановиться на этом. Вы должны выслушать меня, должны и…

– Господин де Бар, приказываю вам выйти вон отсюда! – сказала герцогиня с таким величием во всей осанке, что всякий честный человек должен был преклониться перед нею и оставить ее в покое. Но де Бар, не обращая ни на что внимания, с угрюмой решимостью подступал к ней.

– Помогите! – закричала герцогиня, бросаясь к двери, выходившей в комнату Генриетты Мартино.

Де Бар опередил ее и, загородив ей дорогу, протянул к ней руки.

Герцогиня де Лонгвилль стала отступать и прислонилась к колонне высокой кровати.

– Помогите! – кричала она, возвышая голос.

Де Бар захохотал; адски звучал его хохот в ночном мраке.

– Послушайте, – сказала герцогиня, – вы затеваете бесчестное дело, я клянусь вам, что оно не останется без мести.

– Что мне за дело до того? Я сказал вам, что страстно люблю вас, что мне жизнь без вас? Притом же я вас знаю, Анна, вы так милостивы, сердце ваше преисполнено милосердия и сострадания: пожалейте же несчастливца, который виноват только в том, что слишком пламенно любит вас!

– Лицемер и трус! Я это давно знаю.

– Герцогиня! – воскликнул он, скрежеща зубами.

– Господин де Бар, повторяю вам, вон отсюда!

– Этого не будет, – сказал он, подвигаясь к ней.

– Но разве вы не видите, что у меня кинжал в руках? Если вы осмелитесь подойти, я буду беспощадна!

– Кинжал в руке женщины то же, что пчелиное жало! – возразил де Бар, откинув голову назад и презрительно тряхнув ею.

– Помогите! Помогите! – закричала герцогиня что было силы.

Де Бар, не обращая внимания на ее бессильные крики, приближался к ней. Вдруг послышался металлический звук, как будто от ключа, повернутого в большом замке в другом конце комнаты.

– О! Несчастье! – воскликнул де Бар, бросаясь в ту сторону.

Герцогиня ожила надеждой: в стене хоть и не видно было дверей, но она подозревала, что там находится скрытое отверстие, через которое вошел гнусный де Бар.

Никакое отверстие не открывалось; стена была неподвижна, и разом прекратился стук.

За короткой тишиной последовал пронзительный крик.

– Что это значит? – спросила герцогиня в ужасе.

– Ничего, – отвечал де Бар, спокойно возвращаясь к ней.

– Какое-то великодушное сердце спешило мне на помощь, а ваш лакей убил его!

– О! Герцогиня, за кого вы принимаете меня? Я не из тех людей, за которыми следуют наемные убийцы. Но думаю, что сегодня особенный благоприятный случай покровительствует мне.

– Что вы хотите этим сказать?

– А то, что позади этой стены есть кольцо, будучи повернуто известным образом, оно открывает отверстие, сквозь которое можно войти в эту комнату. Таким способом я и вошел. Но если какой-нибудь сумасброд, не зная секрета, крепко потянет к себе эту пружину, то под ногами его опустится пол, и его навеки поглотит бездна.

– О, ужас! – воскликнула герцогиня. Бросившись к стене, она силилась оторвать крепкие панели, прикрывавшие тайный вход.

– Герцогиня, подъемы в замке маркиза де Жарзэ очень крепки.

– Но ведь это ужасно: человек убит за меня! Кто это? О, Боже мой! Я со страхом отвергаю эту мысль!

– Герцог Бофор был вашим провожатым?

– Боже мой! Не говорите этого! Неужели он?…

– Поостерегитесь, герцогиня, а то я подумаю, что скандальная хроника справедлива и что вы любите этого храброго принца.

– А если бы и так, какое вам дело?

– Это подтвердило бы только мою мысль, что я не должен приходить в отчаяние от вашего пренебрежения; если в вашем сердце достаточно места и для Ларошфуко и для Бофора, так будет и для меня.

– Какое бесстыдство! Вы – подлый человек, я презираю и ненавижу вас.

– Ха-ха-ха! – заливался смехом де Бар.

– Да, вы – подлец! Вон отсюда! Отворите дверь!

– Уж этого-то не будет.

– Помогите! Помогите!

– Я здесь! – послышался голос госпожи Мартино за дверью.

– Милая Генриетта! – воскликнула герцогиня и хотела броситься к двери.

Но де Бар крепко схватил ее за руку; герцогиня вырывалась из его рук, в этой борьбе острый кинжал проколол руку дерзкого. Он задрожал и в страхе упал на колени.

– Ах! – воскликнул он в смертельной тоске, – вы ранили меня!

При этой мысли сострадательное сердце герцогини смягчилось, и она остановилась перед своим врагом, не думая уже бежать за помощью к госпоже Мартино.

– Герцогиня, – говорил он, – не погубите меня! Сжальтесь.

– Вы, в самом деле, ранены?

– Да, – отвечал он слабеющим голосом. Побледнев, как мертвец, смотрел на тонкую струю крови, которая потекла по рукаву и окрасила его пальцы.

– Ах! Герцог, какой же вы дворянин? Вы просто трус, и я напрасно звала на помощь: с таким малодушным я и сама сладила бы.