Война Ангелов. Наследник (СИ)

Где-то вдалеке послышались крики, а потом огромная людская волна хлынула с той стороны на Ксеронтнаса. Его сбили с ног и едва не затоптали, но он смог-таки подняться. Сначала попытался прорваться в ту сторону, где кричали, ничего не получилось, потому пришлось "течь" с остальными вместе. Минут через пять напор ослаб, но как-то странно, словно люди в начале волны переставали толкаться. Опасность миновала? Почему тогда крики все ближе? Очень скоро он увидел почему. Черная как ночь, в которую их выкинули из теплых постелей, вязкая жидкость захлестывала людей с головой, и после от них ничего не оставалось. Ксеронт не закричал, не ускорился, наоборот, остановился. За ним шла смерть, не в лучшем из своих воплощений, но выбора не предвиделось. Наверное, ему стоило покаяться или попросить прощения за проступки, только идей на сей счет не было никаких. Пусто-пусто, как говорится. Когда же волна докатилась до него, жрец вдруг вспомнил предсмертную улыбку Юлии.

- Не она, он...

Империя, Солеа, 41 день гаелу.

Кто-то плакал. Жалобно. Настойчиво. Как ребенок. Или кошка. Этот плач разбудил Еву среди ночи и не давал уснуть. Опять Василий домой попасть не может, должно быть попал под дождь и промок, оттого и орет так жалобно. Девушка встала с кровати и пошла, как думала, к дверям в сени. И только потом до нее дошло, где она, но кошка от этого плакать не перестала. Ева попробовала добраться до выключателя, не получилось, лишь натыкалась на углы мебели, чертыхаясь. В итоге нащупала дверь и решила выйти в коридор. Сверкнула молния, заставив съежиться от страха, но плач перекрывал грохот грома. Нужно было идти. После коридора она попала на террасу, оказалось, что этаж первый.

Дождь лил как из ведра, грохотала гроза, ветер гнул деревья к земле, плакала кошка. Мертвый Источник, звук шел оттуда. Девушка, не обращая на все это внимание шла вперед, пока очередная молния не осветила идущую к ней черную фигуру. Ева остановилась, но не испугалась. Да, этот человек был опасен, он был молнией и громом одновременно, бурей, разыгравшейся вокруг нее. Он был Лисардом, остановившимся перед ней, но смотревшим в сторону Источника.

- Ты тоже ее слышишь?

- Ты тоже почувствовала?

- Волна... Отзвук глушится о воду, она плачет не здесь.

- Да... Тебе страшно?

- Мне грустно.

- Мне тоже. А еще злюсь.

Да, точно, она тоже злилась, не на Лисарда, на кого-то еще. Злилась и чувствовала себя виноватой. И дождь мешался со слезами на ее лице. Плакал ли он?

Глава тринадцатая. Сигнальная нить.

Империя, Солеа, 42 день гаелу.

Впервые в жизни император разругался с Ноксом так, что дядя предпочел вернуться на Красиб, появившись на Большом Совете по эху. Отец пару дней назад улетел на Шинай и возвращаться не спешил, плевав на титул и запланированные встречи и собрания. Но хуже всего было с Артуром, который ни с того, ни с сего ушел в запой с сопутствующим дебошем и парочкой попыток покончить с собой. Что с ним делать, Лисард понятия не имел, даже задумался над тем, чтобы пригласить назад ко двору Александра. И что самое интересное, никто не хотел объяснить Лису причину всего этого бедлама, спихнув на него власть со всеми вытекающими... Влип так влип, осталось лишь определить: просто в говно или все-таки паутину?

Ситуация с Докоманджи говорила в пользу второго. Убить более ста тысяч людей близ имперского порта, не тронув и пальцем подданных Империи, тут и к провидцам не ходи, и так понятно, на кого все свалят. Республики хотели войны, но только Магда или сам канцлер? Если б его пустили на место трагедии, Лисард бы понял, но Мунпан твердо заявил, что не допустит на планету никого из имперцев, пока миротворцы сами во всем не разберутся. То есть никогда. Значит противников намечается трое - остальные члены Нейтральных Земель не имеют значения.

- Прошу прощения, Ваше Высочество, - официальный тон Нокса явственно говорил, что на племянника он тоже зол, понять бы еще за что, - Мы только что получили новые данные по ситуации с Долкоманджи. Прикажите вывести на мониторы?

- Да, пожалуйста.

Через пару минут присутствующие на Большом Совете смогли полюбоваться на разгромленный имперский порт на планете, бывшей главной ставкой миротворцев. Башня распорядителя с сопутствующими лепестками-станциями метра на три вверх покрытые серым налетом казались нетронутыми, чего не скажешь о флюверсе на переднем плане. Изувеченный корабль выглядел так, словно рядом по нему пробежалось стадо гигантских диаргов. Но тигровые лилии Лэ на фоне убывающей луны остались нетронутыми.