Война ангелов. Великая пустота

Она тут же вспомнила мессира Архимага и возразила сама себе: а разве Долина этого не заслуживает? Этого уюта, покоя, достатка? И кто тогда заслуживает, если не мы? Разве на нас всё это упало с неба?.. Разве целители не заработали свои дворцы? Или иллюзионисты с парфюмерами? Или иные гильдии, столь же мирные?.. Есть ли во всей вселенной ещё кто-нибудь, кто может сравниться с магами Долины?..

Нет. И в этом мессир Коппер, безусловно, прав.

Вот и Ратушная площадь, и сама Ратуша, как её привыкли называть в Долине, – здание, где заседал Совет. Оно не слишком выделялось среди особняков, окружавших площадь – двухэтажное, изящное, с громадными витражными окнами, двумя лёгкими башенками, с широкой лестницей и двустворчатыми дубовыми дверями с затейливыми бронзовыми ручками; створки сейчас были распахнуты настежь: маги и волшебницы, разодетые, взволнованные, парами и группками входили внутрь.

– Клархен! Клара, дорогая!

Клара Хюммель обернулась – её нагоняла большая компания магов, все – из её Гильдии. Те, кто, как и Клара, имел в Совете право голоса – Рита Рикарди, Мелвилл, Роберт Кламон – очень талантливый (оттого и доросший до места в Совете в свои юные годы), но до болезненности застенчивый юноша; а ещё те, кто пришёл поддержки ради или же просто из любопытства. Сегодня, в отличие от строителей, иллюзионистов, погодников и прочих, боевые маги не щеголяли в вычурных нарядах – хотя многие могли себе их позволить и позволяли. На Совет же все они, как один, и даже Клара, явились в походно-боевом снаряжении – вычищенном, починенном, но походном. Куртки из шкур драконейтов и виверн, штаны с чешуйчатыми заплатами, краги, пояса с кинжалами в наборных ножных, лёгкие бандольеры для алхимических снадобий и амулетов, не хватало только кольчуг со шлемами и хауберками да верных клинков, кои на Совет брать было не принято.

В другое время Клара обрадовалась бы товарищам по Гильдии как родным, но сегодня отчего-то отвела глаза.

– Клара, милая!.. – Рита обняла её, хотя они никогда не были подругами. – Мы вчера узнали про Аветуса… Горе, какое горе!.. Держись, дорогая, что тут ещё скажешь. Мы все надеялись, что он жив, просто, как всегда, бродит где-то сам по себе…

Клара пробормотала под нос нечто невнятное. Щёки против воли залила краска – да что же это, почему, отчего? Ей совершенно нечего стыдиться!

Рита расценила её ответ по-своему и сочувственно закивала. Была она уже немолода, старше даже Мелвилла, заказы брала нечасто, но место в Совете пока сохраняла за собой. Впрочем, возраст Риты выдавали разве что совершенно седые волосы – хотя седину-то она заработала как раз в молодости, попав под заклятие Пожирателя Душ. Выжила, выбралась, но седые волосы так и не перекрасила в память о том страшном дне.

Мелвилл, которого никто никогда не называл по фамилии (чаще прибавляли эпитет «старый греховодник») – Мелвилл ободряюще, товарищески хлопнул Клару по плечу. Роб Кламон, смущаясь, выпалил: «Соболезную!» И все остальные так или иначе старались выразить ей своё сочувствие. Клара бледнела, краснела, не знала, что ответить, пока Рита не скомандовала: «Да пойдёмте уже, а то начнут без нас!»

«Наверное, всё это оттого, что не привыкла я к сочувствию, – в смятении думала волшебница. – Да и чувства напоказ никогда не выставляла – зачем? Другая уже бы обрыдалась вся на публику, а я… я не могу».

– Спасибо, что пришла, Клара, душечка, – Рита Рикарди погладила Клару по плечу. – Дика надо поддержать всеми силами! Знала б ты, каких трудов ему стоило протащить нашу повестку!.. С каким скрипом через Октавиуса всё прошло! А Трагне – Трагне этот, без году неделя как глава Гильдии, а туда же, все наши предложения – в корзину. Но не на того напал, не выгорело у них! Дик не сдавался, и мы не сдавались! Гильдии давно пора расширяться, крылья расправлять, дальше идти – иначе зачахнем. Да и Архимаг…

– Что – Архимаг? – удивлённо переспросила Клара.

– Да так, – Рита скривилась, словно куснула лимон. – Стар он уже, Клархен. Стар, осторожен, только о покое и думает, как бы чего ни вышло. Знаю, он тебе как родня, прости, да против правды не попрёшь.

Это было уже совсем серьёзно.

«Они не понимают, – с горечью подумала Клара. – Видят только себя. Дик всем ухитрился мозги запудрить, как на деле всё обстоит, никто и знать не желает! Ох, прав был мессир Игнациус, совершенно прав…»

Они вошли в зал Совета – просторный, высокий, в два этажа; скамьи тёмного дерева сбегали вниз амфитеатром, охватывая небольшую кафедру для оратора, внушительный стол для председательствующего и стоящее чуть в стороне простое деревянное кресло – место Архимага Игнациуса Коппера. Сам он, конечно, был уже здесь.

Архимаг, при всём своём влиянии, в Совете традиционно имел лишь совещательный голос, но всегда старался присутствовать. Редко, очень редко во время заседаний деревянное кресло пустовало – Игнациус почти не отлучался из Долины. Однако совещательный голос Архимага порой весил больше, чем половина действительных голосов, и одно его замечание способно было изменить весь ход заседания.

Правда, не всегда.