Война Белой Розы

Как только мама ушла, Роза принялась за уборку. Первым делом выбросила всю «обстановку». А когда вечером мама заскочила «на минуточку» проведать дочь, Роза уже сдирала со стен обои. Комната, еще утром милая и обжитая, выглядела так, словно в ней пробушевал небольшой торнадо. Клочья бумаги свисали со стен, за окном громоздился нелепый ржавый пейзаж, а Роза, посыпанная побелкой, висела под потолком и уничтожала последние признаки жилой обстановки. «Ну, ремонт так ремонт, – решила Валентина Ивановна, и подключилась к процессу. Работали увлеченно до самого вечера, пока кто-то не постучал в окно. Валентина Ивановна от неожиданности выронила из рук ведро с водой. За окном смущенно переминался заросший мужик в широкой шляпе.

– Я извиняюсь, дамочки, – галантно приподнял он обвислую шляпу. – Не хотел вас пугать. Я сосед ваш, Савелич меня зовут. У меня к вам убедительная просьба. Вы если чего впредь выбрасывать надумаете, так выставляйте в окошко, пожалуйста. А я прямо с крыши подберу. А то я сегодня намучился снизу наверх ваше имущество таскать. Сами понимаете, у нас тут не апартаменты «люкс», лифта нету. Ну, еще раз прошу извинить за беспокойство. Доброй ночи, – и потопал по крыше в сторону чердачного окна.

С ремонтом управились быстро. Роза просто выкрасила стены в белый цвет, а пол в небесно-синий и бросила на пол пружинный матрас. В пустой белой комнате сами собой нарушались законы пространства, переворачивался с ног на голову привычный порядок вещей. Оконная рама обрамляла статичный пейзаж питерских крыш. Изредка на крышу садились птицы, да прогуливался вечерами, словно одинокий мексиканец в каменистой пустыне, косматый Савелич в желтом пончо с бахромой, перекроенном из Розиной скатерти. И только здесь Роза чувствовала себя защищенной.

Жизнь вошла в накатанную колею. Роза нашла кратчайший маршрут от дома до работы и никогда от него не уклонялась. И если бы не родители, она, вероятнее всего, довела бы себя до физического истощения, поскольку аутизм не делает скидок на продовольственные магазины. Раз в неделю мама заполняла холодильник и наводила порядок. И помимо этих регулярных родительских визитов, два года никто Розу не беспокоил. Для нее дни слились с ночами, сны с явью, а реальность воспринималась исключительно как бессвязный набор ярких картинок. Легко и незаметно скользила Роза сквозь жизнь, никем не востребованная, никому не интересная и этим бесконечно счастливая. Ее дом, не крепость, а скорее одинокий корабль, приставший к необитаемому острову, заботливо скрывал Розу от постороннего внимания два года, до тех пор, пока воскресным утром не разбудил ее настойчивый звонок в дверь.

Звонили больше получаса. Обычно, Роза это точно знала, минут через пятнадцать любой посетитель уходил восвояси. Но на этот раз уходить явно не собирались. А когда к звону добавились энергичные удары в дверь, Роза решила все-таки открыть. На пороге стояла неизвестная женщина лет шестидесяти с лицом неровным, как топографическая карта.

– Здравствуйте, вы – Роза? Очень приятно! А я Зоя Федоровна, ваша соседка. Я к вам уже четыре раза заходила. И днем, и вечером, но все никак застать не могла. А сегодня старушки у подъезда сказали, что вы дома, – не переставая тарахтеть, она оттеснила Розу в сторонку и зашла в квартиру. – Я по делу к вам.

Зоя Федоровна окинула Розу быстрым взглядом и сразу поняла, что перед ней за типаж. «Надо же, как метко ее старухи прозвали, недотыка и есть. Ну, и славненько!»

Зоя Федоровна прошла на кухню, с опаской уселась на тонконогий табурет, и начала разговор издалека, с погоды:

– Ой, ну и жара стоит. Такая жара! Дышать нечем, мне аж с сердцем плохо стало. А что поделаешь, моя милая, – возраст. Только на лекарствах и держусь. Вся пенсия в аптеках остается. Лекарства дорожают, не напокупаешься… И я тут вот что подумала. А что я собственной мучаюсь, концы с концами свожу, когда у меня целая комната пустая стоит. Сдать бы ее. Мне прибавок к пенсии, и вам веселее будет. А вы одна да одна. Скучно, поди. А как въедут сюда студенты, будут песни петь под гитару. Студенты, они всегда песни поют. А если не поют, то стихи сочиняют. Молодежь, одно слово. Будет вам веселее…

Роза остолбенела. Посторонний мир еще никогда не вламывался к ней так грубо. И теперь вслед за этой незнакомой женщиной придут сюда другие люди, будут ходить по квартире, сидеть на кухне, стучать в дверь… От этой мысли Роза впала в ступор, а Зоя Федоровна расценила ее молчание по-своему:

– Ну, так как? Договорились? Ну, и чудненько. Я завтра в агентство позвоню, и дня через два придут комнату смотреть. Вы во сколько с работы приходите? В восемь? Ну и замечательно. Значит, я на после восьми и договариваюсь. Я-то не буду к вам бегать, чего лишний раз беспокоить. Оставлю ключи от своей комнаты, а вы уж сами покажите, что да как. Ну, пойду я, чтобы вам не мешать, – Зоя Федоровна закрыла за собой дверь и вызвала лифт. – Ос-с-споди, как такие идиоты в наше время выживают? – пробормотала она. – Кому сказать, не поверят…