Война без победителя

Он хорошо помнил, какая лаборатория имелась на Охотничьей базе. А тут… Самопальное производство «тлена» в «самогонном аппарате», собранном из подручных средств, пусть даже и при помощи магии, не внушало доверия.

– Неужели ваш перегонный куб способен выдать качественную м-м-м… смесь? – спросил Дмитрий.

Спросил и запнулся. Сам же видел, как группа Метиса оприходовала мертвяков в лесу. «Тела» под «тленом» метисовцев потекли пеной практически сразу же. И еще как потекли! Так что куда уж качественнее-то? Вряд ли разлагающая субстанция, которой пользовались Вольные, была хуже той, которой снаряжали свое оружие «скорпионьи» Охотники.

– Главное – не место, не аппаратура и даже не магия, которая используется при изготовлении «тлена», – принялся объяснять Костян. – Главное – информация о его составе. Лаборатории ведь нужны не столько для производства, сколько для усовершенствования уже известного вещества. А если быть точнее – то для исследований, опытов и поиска ингредиентов, способных улучшить качество «тлена». Но, когда формула известна и нужный ингредиент найден, обновленный «тлен» можно создавать в самых примитивных условиях.

– Ты хочешь сказать… – осторожно начал Дмитрий.

– Да, Митек. Новые разработки для Вольных не секрет. Они быстро попадают к нам. Не все, но многие.

– И откуда вы берете эту информацию?

– Из орденских лабораторий, – спокойно ответил Костян.

Вот как? Дмитрию стало не по себе.

– Я думал, вы не имеете дел с Мертвыми Братствами.

– С Братствами – нет. А вот с некоторыми из тех, кто на Братства работает, – да. – Предводитель Вольных оскалился: – Мертвяки считают, что подчиняют себе всех Охотников, которым платят. Что ж, пусть считают.

– А это не так?

Костян покачал головой:

– Некоторые Охотники остаются Вольными даже под надзором мертвецов.

– Иными словами, в Охотничьих Организациях Орденов действуют кроты, работающие на вас?

– Я бы не стал их так называть, – Костян поджал губы. – И они ни на кого не работают. Разве что на свою совесть. И ведут свою войну.

– Ты хотел сказать, двойную игру?

– Да нет же! – Кажется, Костян разозлился. – Никакой двойной игры нет. Вольные всегда играют в одни ворота. Против мертвяков. Просто на чужом поле иногда играть выгоднее. Вольные Охотники из подневольных Охотничьих Организаций снабжают нас полезной информацией. И не только о «тлене», кстати. Ты думаешь, от кого мы узнали о загородной резиденции Бронского?

– И от кого же? – насторожился Дмитрий.

– Кристина… – Костян заметно помрачнел. Это было неожиданной новостью. Кто бы мог подумать, что Охотница, заманившая Дмитрия в ловушку и беспрекословно выполнявшая приказы Бронского, на самом деле являлась осведомительницей Вольных.

– Информация, которую она передавала, очень нам помогла.

– А кроме информации, ваши агенты больше ничего не передают? – уточнил Дмитрий. – Нормальное оружие, например, боеприпасы с «тленом», тепловизоры, ультрафиолетовые фонарики для распознавания орденских Знаков?

Костян вздохнул:

– Митек, ты сам был Охотником «скорпов».

– Ну был, – насупился Дмитрий. Его что, попрекают этим?

– А имелась ли у тебя возможность передать оружие или что-нибудь из спецснаряжения на сторону, не вызывая при этом подозрений?

Дмитрий задумался. Вообще-то такое маловероятно. Он никогда не действовал в одиночку. Рядом всегда был напарник. Вернее, напарница: покойная уже Кристина. Да и другие Охотники постоянно крутились вокруг. И потом… Даже если бы ему удалось незаметно скинуть сообщнику из Вольных что-нибудь кроме секретной информации, как потом объяснить утрату имущества? А никак! Даже россыпь патронов с «тленом» нельзя было списать без стрельбы и – желательно – растекающегося в пене «тела», которое бы видели свидетели-Охотники. Может быть, один раз такой номер и прошел бы. Ну, два раза… А в третий расхитителя непременно взяли бы за задницу и устроили допрос с пристрастием.

* * *

– Возможно, ты не знал, но все оружие, боеприпасы и спецснаряжение любой Охотничьей базы находится под строгим отчетом, – продолжал Костян. – Это добро так просто не «потеряешь» – будет слишком подозрительно. А если что-то из «потерянного» вдруг всплывет во время какой-нибудь нашей операции? Такой косяк может стоить жизни агенту. Короче, приходится довольствоваться информацией, а проблемы материального обеспечения мы решаем самостоятельно.

– Так неужели этого, – Дмитрий покосился на набитую деньгами корзину для мусора, – недостаточно, чтобы хотя бы вооружиться как следует? Неужели нельзя награбить… пардон, наэкспроприировать побольше бабок, затариться на черном рынке нормальными стволами. Если нет возможности вне лабораторных условий делать разрывные капсулы с «тленом», просто обмазать им пули – и вперед. Все ж лучше, чем ножи, самострелы и эти… сюрикены.