Война. Часть 1

— Не-ет, — протягивает она, — скорее уверенность стал терять в способностях своих соратников после провалов на Дальнем Востоке, вот и решил усилить свою спецслужбу: наверняка не только меня одну приняли в Особый Сектор, ну и заодно разделил источники информации, сделал их независимыми.

Вдобавок в беседе со Сталиным всплыла тема прослушки зарубежных посольств в Москве. Это была главная тема нашего вызова к вождю: «гвоздь со шляпкой» снова включён в план работ, причём сроки — очень жёсткие, до конца года наше чудо подслушивающей техники должно поселиться в кабинетах немецкого, английского, французского и американского посольств.

«Самый простой путь, ввиду недостатка времени, просто скопировать удачный образец, хорошо проявивший себя на даче Ежова, но низкая частота задающего генератора — 800 мегагерц, определяли большой размер антенн приёмо-передатчика. А ведь появилось добавочное требование — пост оператора должен стать мобильным, всё оборудование должно умещаться в кузове „полуторки“. Поэтому решение задачи надо искать на пути увеличения частоты, это уменьшит размеры и антенны, и „гвоздя со шляпкой“».

— Скажи, — Оля тревожно смотрит мне в глаза, — немцы придумали что-то новое, чего не было в нашей истории?

Это была основная причина моего вызова к Сталину: уже две недели Лаборатория?1 не может выдать ни одной дешифровки.

— Что придумали немцы я не знаю… но мне и раньше было ясно, что ту дыру, что существовала у них с повтором ключа шифрования в процедуре установления связи, они рано или поздно закроют. Вот подгадали смену процедуры к вводу войск в Чехословакию. Никакой неожиданности для меня не произошло, но от этого не легче. РВМ — слишком медленная, справиться с возросшим числом радиограмм не способна. Мы уже почти год как ведём работы по ферритовой ЭВМ. По нашему проекту она будет работать в пятьдесят тысяч раз быстрее, чем релейная. Ферритовая память на четыре кило-слова уже заработала… ну что ты смеёшься? Да, всего восемь килобайт, но они позволяют загрузить в оперативную память программный код и данные. Можно будет как страшный сон забыть перфоленточный ввод и вывод — вот где было реальное бутылочное горлышко. В дальнейшем планируем наращивать вычислительную мощность путём добавления процессоров…

— Многоядерный процессор? — удивлённо щурится подруга.

— Типа того…. предусмотрены буферы обмена данными между ними.

— А вдруг немцы пронюхают, что мы их читаем и заменят «Энигмы» на что-нибудь другое? — Оля берёт меня за руку и прижимается ко мне боком.

— Теоретически — возможно, но практически — нереально. Уже сейчас у них в войсках и во флоте десятки тысяч «Энигм», начать их замену — это полностью дезорганизовать военную и гражданскую связь. Они даже число одновременно устанавливаемых роторов изменить не могут: три — для Вермахта и пять — для Кригсмарине и Абвера. Максимум что смогут — это добавить новый тип ротора и число перемычек на коммутационной панели, но это для нас, имея такую вычислительную мощность, какой обладает ФВМ, не критично.

— Понятно…. а когда мы начнём бриттов читать?

— Не знаю, — чуть отстраняюсь от подруги, — там вообще тёмный лес. Это об «Энигме» известно всё, а что там у англичан — тёмный лес: все знают о «Блетчли-парк», где её взломали, но ничего о британских кодах. Мне, например, что главой их криптографической службы является Алистер Деннистон.

— Ну да, — Оля не замечает моего движения и продолжает жаться ко мне, — это я тоже знаю. Как думаешь, пока «Блетчли-парк» ещё пустой, стоит нашпиговать его нашими «гвоздями» и прикупить какую-нибудь хибарку по-соседству?

— А толку? Там же только дешифровщики… а вот где находятся шифровальщики — неизвестно. Хотя нет, где-то я читал, что Деннистон сидел в здании, где на верхнем этаже располагалась Ми-6.

— Ми-6, говоришь, — пальцы подруги железной хваткой сжали мою руку, — этого достаточно, «номер квартиры не нужен»…

— Что, весь подъезд решила грохнуть? — смеюсь, а сам вглядываюсь в немигающие глаза Оли, пытаясь найти в них весёлые искорки…. и не нахожу.

— Расслабься, — улыбается подруга, — никаких взрывов, только прослушка, но аппаратуру надо сделать ещё меньше: автомобилям въезд в Сент-Джемсский парк, он как раз напротив, запрещён. Подойдёт, например, детская колясочка.

— Даже не думай, я вообще категорически против вывоза «гвоздя» за рубеж: в приёмнике стоит магнетрон.

— Я тебя не ограничиваю, сделай на несекретных компонентах, но так чтобы один человек мог такую аппаратуру переносить.

Обгоняем дворника, подметающего редкой метлой недавно заасфальтированную дорожку от опавших листьев.