Война чудовищ

Кровосос поднялся на колени, запрокинул серое лицо к луне и снова завыл. Сигмон разочаровано крякнул и отступил на шаг. Перед ним стоял всего лишь новообращенный упырь, обезумевший от жажды крови. Ему бесполезно задавать вопросы – все равно не понимает ни слова. Сейчас он знает только одно: охота и кровь. Потом, когда он насытится, может быть, придет в себя. Осознает, в кого он превратился, ужаснется и наложит на себя руки. А возможно, наоборот, поблагодарит судьбу за новую жизнь без болезней и старости и присоединится к Старшим, обратившим его в упыря.

– Проклятье, – выдавил Сигмон, положив руку на меч.

Он был уверен, что чуял Старшего. Самого настоящего Старшего из Дарелена. Неужели чутье подвело его? Ошибка?

Тан быстро обернулся и окинул взглядом темную улицу. И краем глаза поймал зыбкий силуэт что пробирался вдоль стены – следом за потрясенной шлюхой, едва переставлявшей ноги.

– Стой! – крикнул Сигмон и в тот же миг новообращенный бросился на него.

Тан не стал драться. Выхватил меч, одним ударом обрубил обе руки, тянувшиеся к его горлу, а вторым снес упырю башку, начисто, как головку репейника. И не дожидаясь, пока тело упадет на землю, развернулся и бросился следом за призрачной тенью.

Это оказался настоящий Старший, тот самый, запах которого тан почуял еще на каменном карнизе. И он не терял времени зря – уже подбирался к шлюхе, надеясь, что новообращенный отвлечет внимание одинокого защитника. Но он был настоящим вампиром, а не безмозглым упырем.

Увидев, что к нему летит Сигмон с обнаженным мечом, он быстро принял решение. Кровосос сразу понял, что его противник – не стражник и не любитель вечерних прогулок. Ни один человек не может двигаться так быстро и ни один человек не смог бы в один миг разделаться с новообращенным. Старший понял это сразу. Поэтому развернулся и бросился бежать.

Темным вихрем Сигмон пролетел мимо онемевшей женщины, так и не успевшей понять, что случилось, и бросился следом за упырем. Он не собирался его упускать. Ему был нужен этот Старший – любой ценой. Судя по всему, он узнал тана, а значит, мог знать и Арли. Поэтому Сигмон, обозленный наглостью кровососов, намеревался схватить мерзавца и устроить ему самый настоящий допрос – как смертельному врагу.

Упырь летел по темной улице, и черный плащ полоскался за его плечами, подобно штандарту на ветру. Он спасал свою жизнь – впервые с того дня как появился в этом городе – и потому старался изо всех сил. Он мог убежать от любого человека, но тот, кто преследовал его сейчас, человеком не был.

Сигмон догнал упыря. На это ему потребовалось лишь несколько мгновений, но за это время охотник и жертва успели миновать длинную улицу и выбежать к перекрестку, где стоял едва светившийся масляный фонарь. Услышав за спиной дыхание тана, вампир отчаянно подпрыгнул и с разгона взлетел на стену дома. Пробежал по ней пару шагов, как по земле, но не успел ни за что уцепиться. Сигмон прыгнул следом, догнал, царапнул раскрытой пятерней по спине, но схватил только плащ.

Кровосос тихо вскрикнул и прыгнул вниз, оставив в руке охотника лишь клок черной материи. Коснувшись земли, он бросился за угол, надеясь затеряться в лабиринтах узких городских улочек.

Тан спрыгнул следом, замешкался и чуть отстал от упыря. Тот успел скрыться за углом дома, но Сигмон вновь бросился в погоню – он знал, что сможет найти кровососа по запаху. Он чуял его – чуял страх вампира, перебивавший даже запах тлена, и знал: упырю не удастся удрать. Он поймает его и вытрясет правду из тщедушного кровопийцы.

Тан свернул за угол, рванулся вперед изо всех сил и с разбега влетел в толпу стражников. Он сшиб с ног сразу двоих, наткнулся на третьего, повалил и его, а сам упал сверху. На мостовой образовалась живая куча тел, исходящая проклятьями и угрозами. Сигмон, разгоряченный погоней, забарахтался, распихивая стражников в стороны. Ему удалось подняться на колени, но сверху навалились сразу двое, хватая за плечи. Тан отшвырнул одного из них, резко поднялся и тут же почувствовал сталь у горла.

– Лежать! – гаркнули над ухом.

Сигмон попытался обернуться, но клинок проехался по его горлу, оставляя за собой кровавую полосу, а на плечах снова повисли два дюжих стражника пригибая пленника к земле. Тан мог бы раскидать их, и, наверно, даже увернуться от меча, но уже поднимались на ноги остальные. Стражники окружили Сигмона плотной толпой, и он понял, что, если захочет вырваться из сомкнувшегося круга, ему придется убивать. Этого он не хотел.

В лицо уставился второй клинок, и Сигмон, скрипнув зубами, подчинился. Его бросили на землю, на живот, и ткнули лицом в холодные камни. Руки заломили за спину и связали толстым кожаным ремнем. Тан тихо выругался. Тут же в бок ударил тяжелый подкованный сапог.