Война чудовищ

– Почему?

– Она этого не хочет, Сигмон.

– Наверно, это и к лучшему, – сказал тан, вспоминая ночные кошмары. – А ты... Быть может, ты уйдешь? Еще есть время оставить трон, бежать в Варру, затаиться на время...

– Нет, любезный тан, – вампир покачал головой. – Нет. Все зашло слишком далеко.

– Да, – тяжело уронил тан. – Далеко.

– Кстати, – оживился Риго, – судя по всему, ты вырвался из ловушки Ирма. Я знал, что ему вряд ли удастся сдержать тебя. Но все же дал ему шанс отличиться. Как он себя вел?

– Глупо. Он потерял голову, – отозвался Сигмон.

– Как жаль, – произнес Риго, но на его губах появилась улыбка. – Он так хотел совершить что-то достойное во имя нашего рода. Надеюсь, ты убил его быстро и бедняга не мучился?

– Не я, – отозвался тан. – Но он не мучился.

– Ты привел с собой людей? – удивился Риго. – Но ты же знал, что они погибнут! Они не смогут пройти там, где пройдешь ты. Не ожидал от тебя.

– Люди пройдут везде, – отозвался Сигмон. – Если им немного помогут.

Риго нахмурился, замер, и улыбка исчезла с его губ. Он вскочил на ноги и вскинул голову, прислушиваясь к темноте. Его лицо задрожало, поплыло, а из-под бледной кожи проступил серый лик упыря.

– Что это? – прошипел он сквозь отросшие клыки. – Кто там? – Он перевел взгляд на Сигмона, и глаза кровососа сверкнули алым огнем. – Измена, – процедил он. – Значит, Ирм оказался прав. Просто немного ошибся с изменником, но в целом... – Вампир вскинул руку с мечом и указал клинком на Сигмона. – Значит, другого выхода нет, – сказал он. – То, чему суждено произойти, произойдет.

– Да, – с печалью отозвался Сигмон, – так надо.

Он выпрямился и бросил на пол клинок упыря, подобранный на лестнице. Теперь в его руках остался только меч, принесенный из мертвого Сагема.

Жутко болело колено. Оно пульсировало, словно внутри ворочался огненный червь, пожирая ногу изнутри. Раздробленный сустав срастался, исцеляя сам себя. Тан знал, что, если бы он полежал спокойно хотя бы пять минут, нога вновь стала бы целой. Но у него не было этого времени. Не было даже лишней минуты. Оставалось надеяться только на то, что колено не подведет, что продержится еще немного, не согнется, не сломается, не взорвется фонтаном боли, лишая сил и разума...

– Риго, – тихо позвал Сигмон. – Уходи. Оставь трон, скройся в лесах. Только отдай мне эту проклятую книгу. Все кончено.

– Нет, любезный тан, – выдохнул граф, принимая облик серого чудовища. – Все только начинается. Что бы я ни думал, как бы ни поступил – все уже сделано.

– Риго, – шепнул Сигмон. – Риго...

На миг серая маска пропала, и на тана глянул виконт де Сальва – молодой и самоуверенный мальчишка, утащивший толстенную книгу из коллегии магов и попавшийся в руки городской стражи.

– Я не могу иначе, Сигмон, – сказал он. – Просто не могу. В этом моя жизнь.

– Прости, – прошептал тан, чувствуя, как сердце превращается в кусок льда. – Прости.

Лицо виконта обратилось в серый лик упыря, в глазах полыхнули красные искры, выплескивая ярость и боль. Вампир вскинул меч и бросился на тана. Сигмон сделал шаг в сторону, взмахнул рукой, и клинки бывших друзей скрестились, наполнив тронный зал звоном стали. Обратной дороги не было.

* * *

Граф отлично фехтовал. Его легкий меч вился стальной змеей, грозя ужалить противника то снизу, то сверху. Но каждый раз он натыкался на клинок Сигмона – простую иззубренную железку, честно выполнявшую свой долг, как пехотинец на передовой. В мече тана не было ни силы, не красоты, ни волшебства. Но он еще мог рубить и колоть, а большего Сигмону и не нужно было.

Они сошлись, обменялись молниеносными ударами и снова разошлись. Выдержали паузу, как актеры на сцене королевского театра, обменялись взглядами и снова скрестили клинки.

Риго двигался быстро и уверенно, так же быстро, как и тан. Сигмон знал, что де Сальва превосходит других вампиров силой и выносливостью, он был сильнейшим – по рождению. И тан помнил, что Риго мог выдержать даже прямой удар солнечных лучей. Он был лучшим из упырей и по праву занимал трон правителя. Пожалуй, он был даже сильнее близнецов, охранявших вход в тронный зал, но... Риго был один.