Война - дело молодых (СИ)

  - Дурак я, ещё б ты не помнила... Просто я его вчера в госпитале видел, когда приходил там к одному... В общем...

  - Лани! Ну же!

  - Он вроде как арестован, не знаю, Лиска... Хотя что его арестовывать... Покалечило его, в общем, тяжело. Миной, наверно. Руку правую - по локоть, как мне, ступню, позвоночник... Он со мной говорить не стал. Он вообще ни с кем не говорит.

  Сжимая трубку в руках, она села на пол.

  - Лани...

  гордая свеча погасла

  новой так и не зажглось

  слишком рано, чтобы просыпаться

  слишком поздно, чтобы спать

  нечего терять

  ой, нечего терять

  - Пойти к нему, рассказать про тебя?

  - К Бесу иди, - тяжело выговорила она. - Прямо сейчас. Найди его. Скажи... я приеду.

  - Лиска! - выдохнул Бек.

  - Скажи... я всё буду делать, что он от меня хотел, всё, что ему нужно, только пускай он его выручит! И закажите нам с Беком билеты из Москвы. До Москвы мы сами... на ближайший заводской самолёт возьмём. Наверное, в конце недели... Мне еще уволиться надо. У Бека учёба... была. В общем, на понедельник точно бери. Ты... позвони мне, когда с Бесом поговоришь. Я тут буду ждать... Ладно?

  - Он тебе сам перезвонит, - помолчав, откликнулся Гелани.

  зеркало, петля, копилка

  да тарелка до краёв

  слишком хорошо, чтоб отказаться

  слишком страшно, чтобы взять

  нечего терять

  ой, нечего терять

  * * *

  "Не воевали чеченцы никогда между собой, и не будут воевать... Есть чёткая договорённость, как должен себя вести чеченец с этой и с другой стороны при вынужденном боевом столкновении. Ни один уважающий себя милиционер-чеченец или, как их там называют - эсбэшники, не откажут в помощи моджахедам. Почему? Потому что они знают, какой будет исход всей этой военной авантюры, знают, что завтра придётся отвечать, знают, что завтра нам придётся жить вместе. И никуда мы от этого не денемся".

  (Аслан МАСХАДОВ)

  * * *

  Тимурханов перезвонил через сорок минут. Она так и сидела на полу возле телефона, опустив голову на руки. Бек молча сидел рядом.

  От звонка оба подскочили.

  - Ну что? - сказал Тимурханов спокойно. - Теперь я тебя хочу послушать.

  - Беслан Алиевич...

  - Ты говори, говори.

  Она закрыла глаза.

  - Беслан Алиевич, вы его только выручите, а я приеду. Я буду работать, сколько скажете, где скажете... всё делать, что вам надо. Мне всё равно, где и как. Я справлюсь, вы же знаете. Вы только выручите его... я вам отработаю...

  - Всё сказала?

  Она кивнула, будто он мог её видеть, и услышала его глубокий вздох.

  - Тогда меня послушай. Отработает она... Валлахи, Лисичка, когда ж ты поймёшь, что ты мне ничего не должна? Что тебе достаточно сказать... просто сказать? - Он снова вздохнул. - Тебе будет уже не до работы, когда ты приедешь. Ты что... выйдёшь за него?

  Она снова молча кивнула.

  - Как всегда, родные всё узнают последними... - в голосе его наконец прорвалась улыбка. - Бек!

  Бек схватил трубку:

  - Ассалам алейкум!

  - Ваалейкум ассалам... Что, ревёт?

  мне сверху видно всё, ты так и знай

  - В три ручья, - хмыкнул Бек.

  - Это надолго. Ну пусть... Теперь ты подробно рассказывай - кто, что...

  Утерев лицо, она наконец отобрала трубку у Бека.

  - Беслан Алиевич...

  - Начни мне только извиняться! - пригрозил он. - Достала уже!

  - Я... хочу вас попросить...

  - Да неужели?!

  - Давайте вы сейчас поговорите с моей мамой и сами всё ей объясните!

  Наступило молчание.

  два удара - восемь дырок

  Бек подмигнул ей, вскинув большой палец.

  - Да-а... - протянул наконец Тимурханов. - Что, сама не можешь?

  - Не-а...

  - А я, значит, могу?!

  - Ага...

  - Может, я тебе лучше что-нибудь другое?.. - спросил он безнадёжно.

  отпустил он рыбку золотую и сказал ей ласковое слово

  - Контрольный пакет "Грознефти"! - подсказал Бек и затрясся от смеха.

  - Ох, доберусь я скоро до твоего братца! - пообещал Тимурханов и опять тяжело вздохнул. - Если выживу с вами, дала мукълахь... Телефон говори!

  * * *

  26.09.03

  Вот и прозвенел звонок, закончилась переменка... начинается мой следующий урок. Начинается моя следующая жизнь, сан йиша. Уже и не сочту, какая по счёту.

  Зато в этот раз мой отъезд воспринимается родными, как должное. Потому что есть же Бек, который за мной присматривает, есть я, вернувшаяся этой зимой вполне живенькой... и наконец, есть Тимурханов, обаявший мою маму на счёт "раз". Чему я как-то даже не очень и удивилась...

  Мне ребят только жалко. Журналюг, читателей. Только вросла я в них опять... Ох, и тяжело же... И мне, и Беку.

  Ну, а теперь о том, "куда ж нам плыть?", как говорил поэт. Так вот, я совершенно не знаю, куда плыву. Более того, я уверена, что Ахмад и видеть-то меня не захочет в том состоянии, в каком он сейчас находится. Не говоря уже о большем.

  "Ну и куды ж ты тогда котишься, яблочко?!" - спросили все хором. А по золотому блюдечку, вестимо...

  * * *

  - Мы в аэропорт с вами поедем? - в очередной раз спросила срывающимся голосом Юлька, и она снова терпеливо покачала головой:

  - В аэропорту мои будут.

  - А мы - не твои? - вскинулся Тимоха.

  Она изо всех сил стиснула его огромную татуированную ручищу:

  - Тимыч, там я вас уже не переживу. Долгие проводы - лишние слёзы... Их и так хватает.

  - Зачем было опять газету заваривать, раз уезжать собиралась? - всхлипнула Юлька.