Война демонолога

— Мое имя Кирион Шварцвуд, я командующий этой части сводной армии Крэланда, — слегка наклонил голову мужчина, как две капли воды похожий на Киррэла Шварцмаркта, если бы тот был постарше лет на пять. — Мы прибыли для усиления ваших гарнизонов.

Салэм протянула ему руку, и мужчина легко коснулся ее пальцев своими. По положению они были равны, однако на поле боя приветствовать графиню, как даму, Кирион не мог — традиции приравнивали Салэм к командиру армии, следовательно, и отношение к ней должно быть иное, чем в мирной обстановке.

— В таком случае вы прибыли как раз вовремя, — ответила она, вглядываясь в столь знакомое лицо. — Мои люди готовы выступить на Аронию завтра на рассвете. Надеюсь, вы позаботитесь о безопасности моего графства.

После короткого конфликта с Меридией Равены не собирались отдавать власть пограничным владетелям. И только ради того, чтобы Салэм не переметнулась на сторону врага, прислали своих солдат. Не только в Гироштайн, разумеется, но все же прислать копию Киррэла к той, кто так тесно связан с Чернотопьем? Определенно, у брата Томаша есть чувство юмора.

— Сделаем все, что в наших силах, — заверил ее Кирион, и сделал знак своим людям.

Один из солдат тут же протянул своему командиру сверток.

— Также меня попросили передать это послание вам лично в руки, — сообщил командующий.

— От кого оно?

— От ее милости Равентурм.

Приняв посылку, Салэм не стала ее распаковывать при свидетелях. Ее отношения с Агнесс, конечно, нельзя назвать дружескими, однако казначей королевства наверняка не хотела бы, чтобы почта попала не в те руки. Или о ее содержимом узнали посторонние.

Шварцвуд отсалютовал ей и, зычно выкрикнув приказ, увел своих людей в сторону от лагеря войск Гироштайна. Силы графини хоть и считались лояльными Равенам, однако давать малейшую возможность возникнуть даже незначительным конфликтам, никто не собирался. А потому лагерь Кирион будет разбивать на расстоянии, во избежание.

Вернувшись в свою палатку, Салэм положила сверток на стол и, вскрыв печать с гербом Крэланда, вытащила несколько листов бумаги, исписанных мелким аккуратным почерком. Было заметно, что Агнесс не раз писала этот текст — слишком выверенным он был, ни одного лишнего слова, ни одной выдающей настоящие эмоции черточки.

Пропустив приветствие, Саломея вчиталась в переданный ей план захвата восточного корпуса предателей. Отпускать магистра ордена Марханы на чужую территорию Равены не хотели, а вот проредить число мятежников — с радостью.

— Что ж, казна графства как раз нуждается в поступлениях, — меланхолично подытожила Салэм, и сидящий в ее палатке Итан Верд кивнул. — Что ты знаешь о Кирионе Шварцвуде?

Дознаватель несколько секунд смотрел в потолок. Графиня уже привыкла к этим его паузам, когда мужчина перебирал в памяти какие-то давние события. И потому не торопила, прекрасно отдавая себе отчет, что если хочешь получить полный ответ, не нужно перебивать мыслительный процесс столь осведомленного соратника.

— Приемный сын, первый в линии наследования, — заговорил Верд. — Хорошо проявил себя во время войны с Меридией. Спас вдову Шварцвуд, за что и получил свое право. Прям, амбициозен и отлично разбирается в лесной войне. Если его тебе прислали, он действительно может защитить Гироштайн.

Саломея хмыкнула.

— Или уничтожить меня, если Равены решат убрать меня и последователей Марханы.

— Это верно, — кивнул Итан. — Но мы ведь не дадим им повода с нами расправиться? Пока что Мархана показала себя, как превосходная союзница Крэланда.

— Ты сказал самое главное, Верд — «пока что».

* * *

Деревня Черная.

Густав прибыл уже после того, как все закончилось. Его подчиненные уже навели порядок среди жителей, на болотах под толщей черной воды скрылись все следы произошедшего, а раскуроченные несколько домов медленно облеплялись лесами для ремонта.

— Капитан, — приветствовал его Михал, ударив кулаком по нагруднику и склонив голову.

— Вольно. Рассказывай.

Пока стражник говорил, они вдвоем прошли по деревне, и Густав своими глазами уверился, что все действительно обошлось. Не обошлось без жертв, разумеется, но три человека погибших и пятеро раненых, когда к деревне скрытно подобрались больше двухсот противников? Это даже не размен.

И хотя сам Густав считал именно так, капитан понимал, что для барона все будет выглядеть иначе. За последнее время Киррэл Шварцмаркт стал другим человеком, более мягким, более сострадательным. И все ошибки, которые совершались в Чернотопье, воспринимал, как свои личные.

— Удалось ли поймать кого-то живым? — спросил Густав, когда они с Михалом добрались до дома старосты, над которым трудились рабочие, перестилающие кровлю.

— Только клочки собрать, — ответил стражник, передернув плечами.

Капитан не мог не заметить, что его подчиненный, оставленный на командовании в Черной, изрядно похудел и совершенно поседел. Но говорить ему ничего не стал, прекрасно отдавая себе отчет, что сделали его стражники.