Война для двоих

Гиваргис вытащил из машины канистру с водой, и передал ее для переноски внешне самому сильному – лейтенанту Карошко. Правда, сначала сами напились вдоволь, потому что персональные фляжки были уже пусты. А переливать воду во фляжки было без воронки сложно, слишком много пришлось бы пролить на песок. Карошко обернул канистру для сохранения прохлады своей плащ-палаткой и едва-едва уместил в свой рюкзак. Так и решили идти.

Правда, когда уже сделали первые десять шагов, Гиваргису вдруг пришла в голову одна мысль.

– Машину надо поджечь. Чтобы потом против нас не воевала.

Он хотел было вернуться к «Хамви», но старший лейтенант Опарин вежливо придержал его за локоть.

– Подождите, товарищ майор, я лучше машину заминирую… Это не долго…

Лейтенант вернулся к бронеавтомобилю, открыл водительскую дверцу и вытащил ключ из замка зажигания, где его оставил Радиолов. После чего снял с плеч лямки рюкзака, из которого вытащил прямоугольную фанерную коробку, сдвинул крышку, произвел какие-то манипуляции, потом просто дернул за красную ленточку, задвинул крышку, поставил саму коробку на переднюю панель вплотную к стеклу и быстро догнал группу.

– Что поставил? – поинтересовался командир у сапера.

– «МС-4»[50].

Радиолов удовлетворенно кивнул.

Шли еще быстро, усталость не сказывалась, до наступления дневной жары хотелось преодолеть как можно большее расстояние. Но остановились уже через десять минут. За спинами что-то основательно громыхнуло. Потом громыхнуло еще раз, уже потише, потом, через более значительный промежуток времени, в третий раз.

– Сначала «МС-4» сработала, – ответил старший лейтенант Опарин на вопросительный взгляд командира, – потом бензобак рванул.

– А в третий раз? – поинтересовался Абдулхамид.

– Думаю, что от первого взрыва загорелась другая машина, которую прицепили для буксировки. Там тоже бензобак взорвался.

– Нормально, если так. Пусть погоня нас пешком догоняет, – подвел итог Гиваргис и подтолкнул локтем Радиолова, предлагая начать движение.

Капитан вытащил из накладного кармана на брюках карту, посмотрел в нее, показал сирийскому майору, ткнув пальцем в необозначенную точку:

– На всякий случай… Имей в виду. Нам идти вот сюда. Там нас встретит полковник Черноиванов с тремя моими бойцами и сирийской поддержкой. Это на холмах. Они там, думаю, и окопаться смогут. Но необходимо добраться до места быстрее. Хватило бы воды…

– К завтрашнему утру доберемся…

– Мне уже жарко, – сказал Карошко, который тащил в своем рюкзаке канистру с водой. – Если разлить ее по желудкам личного состава, мне будет идти проще. Кто за мое предложение? Прошу поднять руки.

Хотя в армии важные вопросы не принято решать голосованием, руки подняли все, в том числе и пленники, и сам Радиолов, принявший шутливый тон лейтенанта.

– Постановлено единогласно! – Карошко снял с плеч лямки рюкзака, вытащил канистру и начал пить первым.

– Про других не забывай, – напомнил ему капитан.

Карошко передал канистру командиру и рукавом вытер рот.

Пить из канистры было неудобно, но сильные руки держали алюминиевую емкость крепко и старались при этом не пролить ни капли воды на песок. Тем не менее, когда канистра прошла полный круг, в ней осталось меньше половины. Легче от этого стало только лейтенанту Карошко, который снова убрал канистру с остатками воды в свой рюкзак.

– Сейчас все напились, – констатировал Радиолов. – Остальное рассчитываем на три части.

– На три запоя! – поправил командира старший лейтенант Ласточкин.

Кроме полковника с ветеринаром и капитана Сахима все, кажется, поняли, что такое «запой», и улыбнулись. Но на более сильное проявление эмоций никто не решился. Устали все и еще больше почувствовали усталость, когда узнали, что идти им предстоит далеко и долго. Особенно сильно вытянулось лицо у капитана Сахима.

– Надо было заранее подумать о воде для такого сложного пути, – выдавил он из себя.

– Кто мог предположить, что машина застрянет в пути! – высказался майор аль-Хабиби. – Нечего ныть. Лучше вообще не пить несколько суток, чем захлебнуться собственной кровью. И как ты представляешь себе заготовку воды? Они должны были идти на наше освобождение и нести на себе каждый по канистре? Молчал бы уж лучше… Не позорил сирийскую армию!

Сказано это было по-алавитски, и никто, кроме самого капитана, не понял ни слова.

Вперед двинулись в том же темпе. Чтобы его поддерживать, «волкодавы» сменяли ведущего через каждые десять минут. После первой смены к ним присоединился и Гиваргис, хорошо подготовленный физически. Скоро солнце начало жарить нещадно. Первыми начали ныть пленники. Но не оба, а только один из них, от которого этого не ожидали. Полковник вообще предложил пристрелить себя, чтобы другим больше воды досталось. Гиваргис легко разгадал его хитрость.

– На это нас не купите, господин полковник. Если кого-то и стоит пристрелить, то только Хашима. От него толку нет. А вас, господин полковник, мы на руках тоже нести не собираемся. И идти вам придется самостоятельно. Можем даже подогнать… – и он сильно ткнул его стволом своего автомата, уже не имеющего патронов.