Война Доминантов. Раунд 5

Я хватал ртом воздух и еле выдавил:

— Наша анальная пробка обязательно вознесет его на небеса.

— Или кляп для мудака, заслуживающего попасть в ад, — пискнула Тара.

Твою мать, я умирал со смеху. Мы выли целых пять минут, целых пять вечных минут, все было нормально в самые безумные моменты.

А потом, когда мы наконец утихли до безмолвных улыбок, глядя на костер, прислушиваясь к многочисленным звукам леса вокруг нас, на меня снизошло странное умиротворение. Чертовски странная вещь. Я переплел пальцы с пальцами Тары, и она положила голову мне на плечо. Слабый зловещий вой волков вдалеке послал озноб по моей спине, и я притянул ее ближе.

— Бэйн, у нас с тобой дела в полночь. Иди, проведи время со своей женщиной. — Его глубокий голос был непререкаемым, и бунт легко уступил место желанию сделать именно так, как он сказал. Во всяком случае, в этот раз.

Глава 7

Я поспешил встать, пока Проповедник не передумал.

Переплетя пальцы Тары со своими, я повел ее к нашей палатке и расстегнул молнию створок. Мы оба отмахнулись от любых парящих насекомых и поспешили заползти в палатку и закрепить молнию. Я взял Тару на руки и просто держал, благодарный за то, что был рядом с ней.

Тень переместилась между костром и нашей палаткой, и я услышал, как Проповедник сказал Стиву принести портативное радио, чтобы они могли следить за новостями. Что-то подсказывало мне, что он пытался дать нам немного уединения.

Меня бесило, когда этот ублюдок вел себя цивилизованно. Без сомнения, это была просто уловка, чтобы успокоить меня, пока он замышлял что-то невероятно болезненное или унизительное. Мой отец обладал такой же лицемерной способностью прилично обращаться с людьми только для того, чтобы в следующее мгновение дать им пинка под зад. Просто для меня никогда не было никакой толики приличия. Если только это не было перед людьми, на которых он хотел произвести впечатление, заставить их думать, что он отличный отец. Я особенно ненавидел эти лживые моменты с ним. Чертова притворная привязанность к своему сыну. Больнее, чем побои от этого ублюдка, заставлять его притворяться, что он любит меня, когда я знал, и он знал, что это гребаный фарс.

Я глубоко вздохнул и отмахнулся от прошлого. Этому не было места здесь, со мной и Тарой. Не было места для всей этой боли и горечи. Одной рукой я нащупал фонарик, подвешенный к крюку в центре верхней части палатки, и включил его. Я хотел видеть ее, пока занимаюсь с ней любовью. Снова притянув ее к себе, я наклонился к ее губам.

— Бэйн, будь добр, давай без представления. — Громкие слова Проповедника вторглись в личный мир внутри непрочных стен палатки.

Взглянув последний раз на прелестное личико Тары, озорно улыбающееся, я выключил свет. Тара хихикнула как раз в тот момент, когда Стив начал искать нучную частоту на маленьком радио.

Скользкий нейлон зашуршал, и Тара схватила меня за руку, потянув вниз к спальному мешку, который она разложила для нас. Я устроился рядом с ней, осторожно, не придавливая ее своим весом к твердой земле. Когда волки снова завыли, может быть, немного ближе, я поцеловал ее, забыв обо всем в ту секунду, но чувствуя ее губами и языком, вдыхая ее запах и вдыхая ее в себя.

Время остановилось в нашем коконе, и я не торопился, исследуя ее рот, в то время как мои руки начали блуждать по ее телу. Инстинкт освежить свою память и узнать ее снова в всепоглощающем порыве вел меня, в то же время другая часть меня настаивала, чтобы я шел медленно и наслаждался каждой секундой. Между ее обжигающе горячими, едва сдерживаемыми стонами на моей коже и мягкостью ее изгибов, жадно прижимающихся ко мне, я был самым счастливым человеком на земле в тот момент.

Нетерпение начало побеждать вместе с необходимостью. Я начал задирать ее футболку, и она подвинулась, чтобы помочь мне снять ее через голову, в то время как она расстегнула лифчик, открывая доступ к груди. С дрожащим нетерпением я обхватил ее грудь и подразнил губами ее подбородок, зажав затвердевший сосок между пальцами. Ее тихие всхлипы запустили время, подстегивая меня. Единственное, что имело значение, — это овладеть ею как можно скорее. Рычание вырвалось из моего горла, когда я в спешке стянул с нее штаны и трусики. Она выгнула спину под дрожью моих пальцев, скользящих вверх по внутренней стороне ее бедра. Слишком изголодавшийся, чтобы тратить время на утонченность, я погрузил в нее палец, украв ее вздох своим пожирающим поцелуем.

Напряженные внутренние мышцы сжали мой палец с удивительной силой, когда Тара приподняла бедра, предоставляя мне лучший доступ. Застонав, я вышел из нее и размазал ее влагу по клитору. Скользнув пальцем обратно в нее, я подразнил ее набухший драгоценный камушек большим пальцем и чертовски наслаждался ее отчаянными всхлипываниями.