Война глазами дневников

16 декабря Гудериан встретился в Орле с главным адъютантом Гитлера и начальником кадрового управления вермахта, генерал-лейтенантом Рудольфом Шмундтом. Он обрисовал ему серьезность обстановки и просил доложить об этом фюреру. Гудериан надеялся, что в течение ночи Гитлер вызовет его к телефону, чтобы дать ответ на предложения, которые он передал через адъютанта. После отлета в Берлин Шмундта Гудериан не спал ночь – одолевали сомнения в правильности некоторых установок Берлина. Он вспоминал в одной из своих книг:

«Ночь я провел без сна, ломая голову над тем, что я еще мог предпринять для того, чтобы помочь моим солдатам, которые оставались совсем беспомощными в условиях этой безумной зимы. Трудно даже себе представить их ужасное положение, Работники верховного командования, которые ни разу не были на фронте, не в состоянии представить себе истинного положения войск. Они все время передают по телеграфу одни лишь не выполнимые приказы и отказываются удовлетворить все наши просьбы и выполнить наши предложения».

Вот и Гудериан, проклиная русскую морозно-метельную зиму, хотел обвинить подмосковную погоду в своей неимоверной жестокости. Но в таких же, есть смысл повториться, условиях находились и наши воины. Гудериан предлагал Гитлеру организовано отойти на зиму, перейдя к обороне, отсидеться в окопно-блиндажных условиях, а весной снова перейти в контрнаступление. Другого выбора танковый маэстро не видел.

Вот их диалог:

Гитлер: – Нет, это я запрещаю… В таком случае вам придется зарыться в землю и защищать каждый квадратный метр территории!

Гудериан: – Зарыться в землю мы уже не можем, так как земля промерзла на глубину от одного до полутора метров, и мы со своим жалким шанцевым инструментом ничего не сможем сделать. Саперные лопатки гнуться и ломаются.

Гитлер: – Тогда вам придется своими тяжелыми полевыми гаубицами создать воронки и оборудовать их как оборонительные позиции. Мы уже так поступали во Фландрии во время первой мировой войны.

Гудериан: – В период первой мировой войны каждая наша дивизия, действовавшая во Фландрии, занимала фронт шириной четыре-шесть километров и располагала двумя-тремя дивизионами тяжелых полевых гаубиц и довольно большим комплектом боеприпасов. Мои же дивизии вынуждены каждая оборонять фронт шириной в двадцать-сорок километров, а на каждую дивизию у меня осталось не более четырех тяжелых гаубиц с боекомплектом в пятьдесят выстрелов на каждое орудие.

Если я использую свои гаубицы для того, чтобы сделать воронки, то с помощью каждого орудия я смогу создать только пятьдесят мелких воронок, величиной в таз для умывания, вокруг которых образуются черные пятна, но это ни в коем случае не составит оборонительной позиции!..

Придерживаясь такой тактики, мы уже в течение этой зимы вынуждены будем пожертвовать лучшей частью нашего офицерского и унтер-офицерского корпуса, а также личным составом, пригодным для его пополнения, причем все эти жертвы будут напрасными и, сверх того, невосполнимыми.

Гитлер: – Вы полагаете, что гренадеры Фридриха Великого умирали с большой охотой? Они тоже хотели жить, тем не менее, король был вправе требовать от каждого немецкого солдата его жизни. Я также считаю себя вправе требовать от каждого немецкого солдата, чтобы он жертвовал своей жизнью.