Война HAАRP

Дед хитро прищурился, и Афанасий торопливо перевёл разговор в другую плоскость:

– Кстати, Кырик со своими дуболомами больше не досаждает?

– Приступ сердечный у Кырика случился, – ответил Геннадий Терентьевич. – Аккурат на следующий день, как ты уехал. Говорят, упился бугай вусмерть, слишком много на грудь взял. Еле откачали. Зато у нас тихо теперь.

– Как говорится, каждому по заслугам воздаётся. Мне его не жалко, как жил бандитом, так и умрёт бандитом. Ну, я пошёл к соседям.

Дохлого Афанасий обнаружил в полусотне метров от дома деда, сержант со скучающим видом изучал каменный гараж одного из жителей улицы. Здесь когда-то жила семья Валика Баранова, но кто переехал в его старый дом, дед не знал.

– Приезжие какие-то, – ответил он на вопрос внука ещё в прошлый приезд. – Я их только издали видал, возят что-то, сгружают во двор, в гараж, потом куда-то девают и снова привозят.

– Не гашиш, надеюсь?

– Да не пахнет наркотой, химией пахнет.

Этот разговор Афанасий вспомнил, когда подошёл к сержанту, и тот повторил слова деда, нюхая воздух:

– Химией пахнет, а? Хорош гаражик, больше самой хаты в два раза.

– Может, у них тут мастерская, – оценил размеры гаража Афанасий.

– Не похоже, – с сомнением проговорил сержант. – Ни стука, ни грюка, и запахи не производственные. Говорю же – химией пахнет.

– Значит, они химию и возят, растворители какие-нибудь, жидкость для омывания стёкол. Я зайду к Ходченковым, а ты располагайся в доме, освежись, с дедом покалякай, он любит в старости поговорить.

– Ходченковы – это где?

– Вон дом почти напротив нашего стоит, длинный такой, на два хозяина. Слева дядька Михаил живёт, справа – племянница его Дуняша.

– Так ты к нему или к ней? – ухмыльнулся Дохлый.

– Сержант, смирно! – сделал жестяное лицо Афанасий. – Нале-во! Шагом марш в дом!

Дохлый согнал с лица ухмылку, сказал «слушаюсь» – и зашагал в дом, зная крутой нрав своего командира. В былые времена за шутки можно было и наряд вне очереди схлопотать.

Подойдя к калитке той половины дома, которая принадлежала Дуне, Афанасий почувствовал, как сердце рванулось вперёд, опережая его мысли. Такого с ним раньше не случалось, и он с удивлением прислушался к своим ощущениям, вдруг осознавая, что девчонка – бывший Одуванчик – заняла в его мыслях особое место.

Кнопки звонка на калитке не было, он открыл её изнутри, дотянувшись рукой до щеколды, дошёл до двери, размышляя, не вернуться ли назад и прийти с цветами, и в это время дверь перед ним резко распахнулась. На пороге возникло прекрасное видение – ангел с сияющими глазами, одетый во что-то воздушное, лёгкое, струящееся, и голос Дуни возвестил о том, что гостя заметили:

– А я тебя в окно увидела! Привет, Афанасий Георгиевич.

– Извини, я без цветов, – пробормотал он первое, что пришло в голову.

Раздался хрустально-серебряный звон колокольчиков – Дуня засмеялась.

– Мне давно никто не дарил цветов, да это и не главное. Ты надолго к нам? А где Олег?

Солнце в небе потускнело. Показалось, что Дуня-Одуванчик ждала именно Олега, а не бравого майора спецназа.

– Я на часок, за дедом приехал, а Олег на службе, его не отпустили.

– Жаль, посидели бы вместе, почаёвничали, я вчера пышек напекла, на меду, варенье из погреба достала. Проходи, я очень рада тебя видеть.

И солнце засияло вновь. Дуня говорила то, что думала и чувствовала, прямая и естественная, как упавшая на щёку капля дождя, и в хитрости подозревать её не стоило.

– Обещаю в следующий раз приехать с подарком. У тебя когда день рождения?

– Шестого августа.

– Значит, ты львица, а львы любят мясо антилоп. Привезу тебе целую антилопу.

Снова зажурчал-зазвенел колокольчик.

– Я мяса не ем.

Засмеялся и Афанасий.

– Тогда достану бочонок мёда на пышки.

– На мёд согласна, проходи.

Через несколько минут они сидели в прохладной гостиной Дуниного дома, чистой, уютной, пронизанной запахами трав и тела девушки, пили чай, болтая обо всём, что приходило в голову.

– Если ты не ешь мяса, откуда белки для организма берёшь, молодого и растущего? – спросил Афанасий, хмелея от воображения, уносившего в такие дали, что во рту пересыхало.

– Из лесу, вестимо, – ответила Дуня, делая вид, что не замечает взглядов гостя; впрочем, вполне могло быть, что она их и в самом деле не замечала. – Грибы собираю, ягоды, перепелиные яйца, у нас огород большой, все овощи свои, так что от авитаминоза не страдаем.

– Ты ещё и огород успеваешь обрабатывать?

– Бабушка помогает, дядя Миша, да и я тоже не забываю.

– А почему здесь твоих творений мало? – обратил он внимание на отсутствие картин хозяйки.

– Потому что почти ничего не остаётся, – ответила она простодушно. – Музеи забирают, кое-что дядя продаёт, я к этому не имею отношения. Остальное в чулане хранится. А зачем ты деда увозишь?

– Он у меня изобретатель.

– Я знаю, он Вавиным какую-то хитрую чудо-печку сделал, для бани, так дядя Саша не нахвалится. Говорит: экономия бешеная и греется быстро.