Война и люди

Корпус в ходе наступления снова влился в 13-ю армию. Бои не ослабевали ни на час. Особенно мне запомнилось взятие деревни Веркиевка. Гитлеровцы создали здесь мощный опорный пункт. Они понимали, что, взяв деревню, мы выходим им во фланг, на линию железной дороги Нежин — Чернигов.

70-я гвардейская стрелковая дивизия дважды пыталась прорвать немецкие позиции — и оба раза безуспешно. Сказывалось отставание артиллерии, отсутствие танков. Тогда комдив генерал-майор Иван Андреевич Гусев решил провести ночной бой. Командир корпуса одобрил его замысел. В сумерках произвели перегруппировку, подтянули резервы. Каждое подразделение четко знало свою задачу, комдив хорошо организовал взаимодействие частей и средств поддержки.

В два часа ночи начался штурм опорного пункта. Вначале поднялись подразделения, атакующие с фронта. Когда же разгорелся бой и гитлеровцы сосредоточили все внимание на «лобовых демонстрациях», командир дал сигнал левофланговому полку майора В. О. Коноваленко, и тот, совершив обходный маневр, легко взял деревню, причем с очень малыми потерями.

Утром Иван Андреевич Гусев не без гордости доложил:

— В ходе боя уничтожено несколько сот гитлеровцев. Подбито и сожжено пять самоходных орудий и семь танков, захвачено пятнадцать пушек.

В деревне действительно везде валялись трупы фашистов, дымили остовы бронированных машин, автомобилей.

Соседом у 70-й гвардейской стрелковой дивизии была 6-я гвардейская стрелковая дивизия. Когда я прибыл в ее расположение, начальник политотдела полковник Василий Владимирович Петров рассказал много интересного о комсомольском вожаке 10-го гвардейского стрелкового полка Юрии Должанском. В последнем бою Должанский вместе с передовой ротой ворвался на немецкие позиции и в рукопашной схватке уничтожил несколько фашистов.

— Понятно. Ну, а как насчет награды комсоргу?

— Представили его к ордену Отечественной войны, — ответил Василий Владимирович и добавил со вздохом: — Беречь надо парня. Горяч. Лезет в самое пекло.

Позже я не раз слышал много хороших отзывов о Юрии Моисеевиче Должанском. Этот молодой политработник, украинец по национальности, был любимцем солдат и командиров. Среднего роста, стройный, с густыми черными волосами, он заражал окружающих каким-то особым жизнелюбием. Мне не раз приходилось встречаться с ним.

Как-то я увидел его в группе молодых солдат. Лейтенант рассказывал им о боевом пути полка, о его героях, командирах, о нашем оружии. Неожиданно возник спор. Кто-то из новичков заметил, что немецкий автомат и пулемет бьет лучше нашего.

— Ну это вы зря, — сразу же отозвался Юрий. — Сегодня вечером проверим на практике. Если вы в запасном полку не убедились в надежности нашего оружия, то докажем здесь. А заодно и из трофейного пулемета й автомата стрелять поучимся. Это не лишне. Я думаю, командир нам разрешит...

Вскоре 322-я стрелковая дивизия перерезала железную дорогу Нежин — Чернигов. 217-я немецкая пехотная дивизия, которая противостояла нам, отходила. Фашисты взрывали мосты, минировали дороги. Корпус все ближе подходил к Десне. Было ясно, что гитлеровцы попытаются сделать все, чтобы удержать этот важный рубеж.

Вечером 16 сентября корпус получил приказ командарма с ходу форсировать Десну. Чернигов оставался южнее, вне нашей полосы. Генерал Бондарев решил: 70-й гвардейской стрелковой дивизии переправиться в районе хутора Барсукова, 322-й стрелковой дивизии форсировать Десну у Смолина.

Мы учли опыт форсирования Сейма. Если тогда обращали больше внимания на передовые стрелковые части, их готовили в первую очередь, то теперь были сформированы сильные передовые отряды с танками, артиллерийскими и минометными батареями.

Части действовали исключительно организованно. Нам удалось в тот же день захватить плацдармы на западном берегу Десны. Мне довелось переправляться с одним из передовых отрядов 322-й стрелковой дивизии. Подойдя к Десне, роты сразу же начали переправляться на противоположный берег. Все переправочные средства были заготовлены заранее в деревне и в лесу. Подразделения, ступив на тот берег, немедленно атаковали гитлеровцев, засевших в населенном пункте Гнилуша, и выбили из него противника. Не теряя времени, бойцы закрепились на плацдарме. Вскоре они вступили в ожесточенный бой с подошедшими резервами врага, отбили все контратаки и расширили плацдарм.

С наступлением темноты началась переправа всех стрелковых частей и основной массы боевой техники. Саперы навели переправу.

Этой же ночью я заехал в нашу левофланговую 70-ю дивизию узнать, как идут дела у деревни Соколово. Здесь, на берегу реки, в лозняке шла напряженная работа, посвистывали пилы, стучали топоры — наводился подводный мост. (Все надводные мосты вражеская авиация сносила немедленно.) Невдалеке саперы заканчивали строить причал для парома.

— К утру, думаю, начнем переправу техники, — пояснил командир саперного батальона.

— Почему к утру? Разбомбят же немцы. Надо сейчас. Лащенко уже перебрасывает людей.

— Подтягиваются части. Дороги тяжелые...