Война и люди

Переправились быстро, внезапно. Противник забил тревогу, когда воины уже закрепились на правой стороне. Под непрерывным огнем гвардейцы расширили плацдарм. Девять суток горстка храбрецов удерживала клочок земли. Все попытки немцев сбросить их в воду не увенчались успехом. В одну из ночей командование полка переправило на плацдарм три танка. При их поддержке бойцы поднялись в атаку, выбили немцев с господствующей над рекой высоты. Михаилу Реброву наряду с другими отважными бойцами и командирами было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

На КП корпуса из всех частей поступали хорошие вести. Полковник Лащенко сообщил, что один из полков успешно форсировал Припять, второй ведет бой в лесах за Чернобылем. Трудно было и предположить, что в этом районе может осложниться обстановка.

Однако через некоторое время с правого фланга начали поступать тревожные сведения о контратаках противника. Потом связь прервалась. Часов в одиннадцать утра мне позвонил член Военного совета 13-й армии генерал-майор Марк Александрович Козлов и сердито спросил:

— Что у вас происходит на правом фланге? Срочно выясните, что случилось в районе Чернобыля. Почему люди отходят, почему сдают позиции без приказа?

Вопросы сыпались один за другим. Я ответил, что сейчас выезжаю с командиром корпуса в район Чернобыля, разберемся в обстановке на месте и доложим. Сообщил генералу Козлову о приказе комкора: после взятия Чернобыля 322-й дивизии закрепиться на достигнутых рубежах, создать узлы сопротивления.

Сразу же выехал на правый фланг. Дорога привела на высотку. Вот и Припять. Первое, что бросилось в глаза, — люди на реке! Солдаты плыли к левому берегу. А на бугре правого берега Припяти отчетливо был виден Чернобыль. Слышались частая пулеметная и автоматная стрельба, пушечные выстрелы. Вдруг увидел на берегу, за стогом сена, трех солдат, только что выбравшихся из реки.

— Что случилось, почему переправились обратно?

Солдаты оказались новичками из пополнения. Ничего толком объяснить не смогли. Для них это был первый бой.

Через десять минут подъехали на НП комдива Лащенко.

— В Чернобыль ворвалась большая группа немецких танков. Мы не успели закрепиться. Пришлось отойти, — доложил Лащенко.

Меры к исправлению положения были уже приняты. На берегу начали закрепляться два батальона. По приказу командира корпуса из резерва подошли свежие подразделения, подтянули артиллерию и поставили пушки на прямую наводку.

Что же произошло здесь утром?

Немцы ударили прямо под основание клина, который вбила дивизия в их оборону. На дороги, идущие с запада и северо-запада к Чернобылю, внезапно вышло более пятидесяти танков, до полка пехоты. Они пробили слабый заслон и вышли в тыл наступающим частям. В городе оказались только тыловые подразделения. Кое-кто из новичков поддался панике, бросился к реке.

Многому научил нас этот случай. Высокий наступательный порыв должен подкрепляться четкой организацией боя, хорошим материальным обеспечением, умением закрепить завоеванное.

Штаб корпуса переместился на левый фланг, за Припять — в деревню Крушняки. На новый командный пункт мы ехали всем политотделом корпуса, с собой захватили Ю. Должанского. Он был назначен помощником начальника политотдела корпуса по комсомольской работе. Возбуждение последним ожесточенным боем у Должанского еще не прошло. Он горячо переживал неудавшуюся вчера ночную атаку.

— Взяли бы деревню, если бы людей побольше. Немец заранее подготовил оборону, танки вкопал. А деревню не обойдешь. Местность знаете какая — дрянь, — взволнованно рассказывал Юрий о бое за большое село Парищев. — Буквально штыками выковыривали немцев бойцы. Схватки завязывались за каждый дом, за каждый сарай. И все же Парищев взять не удалось.

Вечером мы сидели у Андрея Леонтьевича Бондарева в землянке. В который раз всматривались в карту. Реки, речушки, болотца, озерца!

— Дьявол бы их побрал! — в сердцах произнес командир. — Не местность, а винегрет какой-то... Да и людей маловато.

Я понимал озабоченность командира. Корпус перемахнул сразу и Днепр, и Припять. Такую большую задачу выполнили. А теперь грызем метр за метром на Правобережье.

— Я думаю, настало время несколько повернуть фронт корпуса, — заметил Бондарев. Он провел карандашом на карте стрелу: она шла на юго-запад. Генерал пояснил:

— Надо выходить к Домантово вот отсюда, с севера.

— Мы же так и рассчитывали, еще за Днепром.

— Рассчитывали, да правый фланг увяз. А вот сейчас попытаемся...

В тот же вечер 70-я дивизия получила задачу взять хутор Забары. Он находился на нашем левом фланге. Эта задача нацеливала дивизию на юго-запад.

С наступлением темноты я решил вместе с Должанским выехать в политотдел 70-й дивизии к Н. И. Титову, Перед уходом Андрей Леонтьевич напомнил:

— Пусть учтет командир — теперь он на главном направлении.

Прибыв на место, я передал комдиву слова командира корпуса.