Война и люди

— Это слово родила наша дружба и братство. Оно будет всегда между нами. Мы всегда будем товарищами. Теперь наша дружба, наше товарищество будут вечными и нерушимыми.

Мы обнялись. А площадь гремела здравицами, возгласами приветствий в адрес воинов-освободителей.

— В ваш город пришла Советская Армия. Мы прошли очень большой, трудный и тернистый путь рука, об руку с чешскими воинами и не жалели ни крови, ни самой жизни. Мы пришли, чтобы добить фашистов и освободить братский чехословацкий народ, — закончил я свое выступление.

Долго не смолкали овации. Потом выступали коммунисты, партизаны, жители города, представители разных слоев населения.

Позднее в ратуше собрались представители народной власти. Я обратился к ним со словами приветствия.

— От имени советского командования разрешите поздравить вас с освобождением и передать вам всю власть в городе.

Представители Национального комитета опустились па колени, приняли присягу. Это было волнующее зрелище!

Вечером совершенно случайно около меня оказался уже другой переводчик: круглолицый мужчина, сытый, лощеный. Этот человек был знаком с нашей марксистской и художественной литературой. Я заинтересовался им.

— Как ваша фамилия?

Он назвал себя. При этом разговоре присутствовал начальник контрразведки корпуса подполковник Бульба.

— Да вы уж заодно назовите и свою должность — все станет ясно, — вмешался он в разговор.

— Я был заместителем министра иностранных дел словацкого правительства, — угрюмо произнес переводчик. — А до войны работал в посольстве в Москве.

Мы узнали, что примазавшийся к нам «патриот» окончил университет в Братиславе, учился в Париже, долгое время «специализировался по России».

Вот какая «птица»! Этот дипломат буржуазной, а по существу, фашистской, Словакии за два дня до Великой Отечественной войны неожиданно выехал из Москвы. По-видимому, он зпал о надвигающихся событиях. В Валашске-Мезиржичи он прибыл, чтобы забрать свою семью и эвакуировать ее на юг, в Австрию. Стремительное наступление наших войск смешало все его планы.

Нет, такой «переводчик» был мне не нужен. Мы говорили на разных языках...

После освобождения городов Моравска-Острава и Жилина войска 4-го Украинского фронта с востока двинулись на Прагу. Вот как развивались события в те дни в полосе наступления нашего корпуса.

В начале мая мы вышли к городу Бродек. В ночь на 7 мая я был у Андрея Игнатьевича Вишняка. К нам зашел Васильев и сообщил, что перехвачена немецкая радиограмма. Передавалась она открытым текстом. Один из фашистских командиров докладывал фельдмаршалу Шернеру о капитуляции подчиненных ему войск.

— Так... — удовлетворенно кивнул головой Вишняк.— Понятно. Но вот какой дал ответ гитлеровский фельдмаршал — неизвестно. Давно пора немцам поднять лапы кверху. В последнее время бьем их особенно сильно, должны же они наконец поумнеть, ведь наши уже в Берлине.

Полковник Васильев заметил:

— Пока официально о капитуляции ничего неизвестно, надо глядеть в оба. Не исключены и провокации.

— Да, все может быть, — поддержал я.

Командир дивизии приказал усилить боевое охранение, глаз не спускать с переднего края.

Ночью не спалось, мы напряженно ждали сообщений. Понимали, что пришла победа!..

Утром чуть свет меня вызвали в Оломоуц, к члену Военного совета фронта генерал-полковнику Л. 3. Мехлису. В его просторном кабинете собралось много политработников фронта. За столом вместе с членом Военного совета сидел начальник штаба фронта генерал-полковник Л. М. Сандалов. Мехлис открыл совещание.

— Завтра гитлеровцы капитулируют, — произнес он. Потом назвал ряд фамилий, в том числе и мою, и приказал: — В полосе корпуса вам следует направить завтра утром к противнику парламентеров. От семнадцатого корпуса, — уточнил Мехлис, — парламентер должен ехать по дороге на Простеев и далее, до тех пор, пока не встретит немцев.

Вернувшись, я обо всем доложил Никифору Васильевичу Медведеву.

Кого послать?.. Это был нелегкий вопрос. Гитлеровцы озлоблены. Сколько раз они стреляли по парламентерам. От них можно было ожидать всего в эти последние часы.

Я предложил назначить парламентером Николая Андреевича Доможилова. Этот офицер долгое время был начальником разведки корпуса. Боевой, опытный товарищ. За мужество и стойкость на Курской дуге награжден орденом Красного Знамени. Стойкий коммунист, принципиальный человек, хладнокровный, находчивый.

Все согласились с этой кандидатурой. Вызвали Доможилова. Он вошел, четко доложил.

— Николай Андреевич, командование корпуса по заданию Военного совета фронта доверяет вам выполнить очень ответственное поручение, — сказал комкор. — Вы должны выехать завтра утром в расположение противника парламентером.

Ни один мускул не дрогнул на лице Доможилова.

— Выполню все, что надо, — ответил он.

...Рано утром небольшую легковую машину подготовили в путь. Ее экипаж состоял из четырех человек: шофер, автоматчик, переводчик и парламентер. Доможилов укрепил на ветровом стекле белый флаг. Мы обнялись, расцеловались с Николаем Андреевичем, пожелали ему удачи.