Война и миф. Расширенное и дополненное издание

Образ Саддама как очень религиозного человека, более того – предводителя всех правоверных – стал создаваться не так давно. Надо сказать, что в первые годы своего правления Саддам был больше социалистом, чем мусульманином. Однако все изменила «Буря в пустыне». Тогда саудовский король Фахд (Хранитель Двух Благородных Святынь – именно так официально звучит его титул) впустил на свою землю неверных, чтобы помочь им в войне против мусульманского Ирака. И иракский лидер объявил, что отныне саудовцы не могут считаться истинными мусульманами, а их король – хранителем веры, и это звание переходит к нему. С тех пор появились легенды о религиозности Саддама. В багдадской мечети Умм-аль-Амарик находился священный Коран, который якобы написан кровью президента. Несколько раз в час по телевизору показывали заставку: сначала исламские святыни в Мекке, затем крупнейшие мечети Ирака, наконец, президент во время молитвы и встреч с народом. Заставка сопровождалась лозунгом: «Бог! Родина! Руководитель!» А когда приходило время очередной молитвы, чтение Корана непременно сопровождалось изображением молящегося президента.

Портрет президента можно было увидеть на дверях практически каждой мечети. А при упоминании имени президента было принято произносить славословие: «Да хранит его Аллах и оберегает!» Почти как при упоминании имени пророка Мухаммеда – «Да благословит его Аллах и приветствует!».

Но помимо этой официальной формулы почитания президента, существовало множество народных. На любом собрании, съезде или митинге в Ираке можно было встретить массу так называемых народных поэтов, которые заводили толпу своими незатейливыми двустишиями. «Молимся за пророка Саддама, не нужен нам никто другой», – гласило одно из них.