Война и миръ

Зачем это русским? А кто их поймёт, странные они. Железяку эту уродливую зачем-то из Парижа забрали, может их и пирамиды в Гизе заинтересуют, там их много. Нужно предложить, а там уж как получится, всё равно нам больше не на что египетскую армию содержать, скоро просто так уходить придётся. Вдруг получится?

Румынию не жалко, нефтяные месторождения в Плоешти казна скупила за копейки, да и нефти там – слёзы, если сравнивать с Персидским заливом, Рейху лет на двадцать хватит, в лучшем случае. Германский порт в Чёрном море нам тоже ничем не помешает, даже наоборот, он станет катализатором наращивания коммерческой активности в регионе, но зачем нам Египет?

Река там мощная, но у нас и своих хватает, до Нила руки ещё не скоро дойдут. Население под сорок миллионов (с Суданом) мусульман-суннитов, для нас еретиков, к тому же ленивых до безобразия, то есть проблема на долгие годы. Пирамиды? К ним наши учёные и сейчас имеют доступ, а перевозить их в Челябинск мы не собираемся.

И в то же время, а зачем нам та же Антарктида? Чтоб была, вдруг когда-нибудь пригодится, а у нас она есть. Пусть будет и Египет. Всё равно собирались вводить всеобщую воинскую повинность, со срочной службой, вот и будет где служить. Призывной потенциал у нас больше двух миллионов ежегодно, если срок срочной службы установить в два года (а меньше и смысла не имеет), то хватит и на Египет, и на Китай. Протянем железную дорогу от Каира до Йоханнесбурга, глядишь, и оживёт регион, даже без колониальных плёток. Сейчас весь восточный берег Африки, южнее Эфиопии и севернее ЮАР (с Мозамбиком), по сути, огромный заповедник. Заповедники – дело хорошее, но ведь не на четверть континента, всему нужна разумная мера. Ладно, пусть Извольский торгуется, у него это очень хорошо получается.

В октябре 1911 года в Российской Империи приняли закон о компенсации населению налога военного времени. Деньги на это были, наша экономика росла по семь процентов в годовом исчислении, то есть, всё вернуть можно было за счёт прироста одного года. Другое дело, что это разгонит инфляцию, поэтому военные налоги оформили в пятилетний выигрышный заём, а для торговли облигациями создали торговую площадку на Санкт-Петербургской бирже, с ежедневным фиксингом торгов и публикацией итогов в «Московских ведомостях». Чтобы не получилось, как с ваучерами в другой истории. Тогда идея тоже была хорошая, но подвела реализация. Если кому-то приспичит срочно продать, не дожидаясь розыгрыша призов – хоть реальную цену знать будет.

Глава 26

В ноябре 1911 года вышли из печати мемуары экс-канцлера Менделеева, которые Дмитрий Иванович завещал опубликовать после своей смерти. Сказать, что комплиментарные для Николая – ничего не сказать. Это была благодарственная ода. Менделеев прямо говорил, что без поддержки Государя реализовался бы едва на четверть. И поддержки не деньгами, или карьерной протекцией, хотя и это очень помогло, а подсказками правильных путей в исследованиях, которые позволили за без малого двадцать лет пройти путь длиною в век. Ведь на исследование тупиковых путей учёные в среднем тратят три четверти времени и ресурсов, пока не убедятся, что они тупиковые, а он, Менделеев, от этого был избавлен. Он шёл по единственно верной дороге и вёл за собой остальных. Того же графа Илью Ильича Мечникова, например.

И понеслось.

Мечников выдал статью, да какую там статью, целую повесть, опубликованную в пяти выпусках «Медицины», где подробно расписал свои исследования и увязал их с «дилетантскими» рекомендациями Государя-Императора. Никаких рецептов, только советы – на что стоит тратить время, а на что нет. А ведь про антибиотик Илья Ильич в то время даже не думал, это был заказ Николая Второго. Конкретный заказ, с указанием одного из видов плесени в качестве производного и финансированием всех издержек.

Но ещё больше Илья Ильич восхищался социальным развитием, произошедшим в Российской Империи. Такого не может быть, но оно есть. Всего за двадцать лет мы из хвоста научного прогресса передвинулись в лидеры, причём, со значительным отрывом от остальных. За это время открылись тридцать шесть университетов, количество получающих высшее образование увеличилось в четырнадцать раз. Даже не на порядок, а на полтора. Сословное деление осталось, но границы размыты, теперь каждый крестьянин (при наличии таланта и усердия) может стать даже Канцлером, а родовитый потомок Рюриковичей быть разжалованным в мещане за глупость и лень. Это и есть высшая социальная справедливость, чего же ещё желать.