Война и мир Джудит Батлер

В качестве примеров такой секьюритарной мобилизации Батлер, называет 1) мобилизацию феминизма и идеи освобождения женщин для военных целей в США в ходе военной акции в Афганистане и 2) современный гей-либертарианизм в Англии, Бельгии и Голландии, возникающий как явная расистская оппозиция новой иммиграции из стран Северной Африки или Среднего Востока, преимущественно мусульман. И действительно, одним из оправданий ввода войск США в Афганистан был тезис о том, что войска вводятся с целью защиты от патриархата афганских женщин – так, как будто не существует невоенных способов помощи женщинам. Батлер также приводит циничный пример рекрутирования государством Нидерланды геев, когда защитники гей-либертарианизма фактически, хотя и неосознанно отвечают на призыв государства, поддерживая его антииммиграционные усилия и защищая расистские проявления европоцентризма. В качестве подтверждающего свидетельства Батлер приводит тест голландских иммиграционных служб для иммигрантов из мусульманских стран: в Нидерландах подающих на иммиграцию просят взглянуть на фото целующихся мужчин и сообщить, воспринимают ли они фото как оскорбительное или понимают его как выражение персональных свобод, и готовы ли они жить в условиях демократии, которая признает право геев на свободное самовыражение. Важно учитывать, отмечает Батлер, что «свобода» в этом случае означает личную, индивидуальную свободу, которая ни в коем случае не связана с борьбой за равенство или с борьбой против насилия. «Гей-либертарианизм, – отмечает Батлер, – воображает, что он защищает права индивидуумов, но не может увидеть, что индивидуализм – это социальная форма, которая в условиях капитализма зависит одновременно от социального неравенства и насильственной власти государства».[97]

В этой ситуации, считает Батлер, прогрессивным социальным движениям, в том числе феминистским, необходимы альтернативные государственным политики мобилизации, которые отвергают приманку защиты от «бытия под угрозой» и сплачивают прекарность против тех режимов, которые ищут в прекарности аргументы для своей власти управлять населением. В качестве такой альтернативной политики мобилизации Батлер предлагает вспомнить идеологию анархизма как способ мысли и действия, который оспаривает 1) «правовое» измерение государственной власти и 2) бросает вызов государственной легитимации. Задача заключается не в том, чтобы достичь анархизма как окончательной формы политической организации общества. Анархизм, в интерпретации Батлер, – это дезорганизующий эффект, который дезориентирует власть в условиях, когда государственная и правовая власть являются глубоко взаимосвязанными. В этом смысле анархизм, по мнению Батлер, выступает исключительно как временное условие, или временный анархизм, который может стать условием такой формы социальной солидарности современных освободительных движений, которая способна противостоять политикам секьюритарных режимов и их формам политической мобилизации через виктимизацию и прекаризацию.[98]