Война и мир Ивана Грозного

В бою у села Дракино отряд крымского полководца Дивей-мурзы разбил полк воеводы Никиты Одоевского. Развивая наступление, ногайцы за ночь ушли далеко на север.

Под утро к месту переправы подоспел князь Дмитрий Хворостинин с передовым полком. Но, столкнувшись с главными силами крымского войска, он повременил принимать бой. Русский полк правой руки попытался перехватить наступающие силы крымцев в верхнем течении реки Нары, но был отброшен.

В итоге, Девлет I Гирей вышел в тыл русской армии и по серпуховской дороге стал продвигаться к Москве. Арьергардами — многочисленной конницей — командовали сыновья хана. Передовой полк князя Хворостинина вместе с донскими казаками атамана Черкашенина следовал за крымскими царевичами, выжидая благоприятный момент.

Как пишет Соловецкий летописец: «И пришла нашим воеводам весть в понедельник рано, что царь на сю сторону Оки перелез. И князь Михайло Иванович Воротынской со всеми воеводами в понедельник пошел за царем. А в передовом полку пошел воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин».

Когда авангард крымцев находился у реки Пахры, князь Хворостинин напал на крымский арьегард («сторожевой полк») у деревни Молоди, в 45 верстах от Москвы.

«Да пришел (Хворостинин) на крымской на сторожевой полк, да с ними учял дело делати с немцы и с стрельцы и со многими дворяны и з детьми боярскими и з бояръскими людми, да мчял крымъской сторожевой полк до царева полку».

Крымцы не выдержали удара и бежали. Хворостинин их преследовал до ханской ставки («царева полка»). Двое ханских сыновей из арьегарда явились к своему папе и стали просить о помощи.

«А в сторожевом полку были два царевичя, и царевичи прибежали к царю да учяли говорити: „Ты, царь, идешь к Москве, а нас, государь московские люди ззади побили, а на Москве, государь, не без людей же будет“».

Девлет-Гирей вынужден был остановиться и бросить на подмогу сыновьям 12 тысяч крымских и ногайских всадников. Сражение разрасталось. К реке Лопасне уже подошел главный воевода Воротынский, близ села Молоди он установил подвижную крепость — «гуляй-город», в которой укрылся большой полк русских.

Джильс Флетчер описывает «гуляй-город» так: «Эта походная или подвижная крепость так устроена, что (смотря по надобности) может быть растянута в длину на одну, две, три, четыре, пять, шесть или семь миль, именно на сколько ее станет. Она заключается в двойной деревянной стене, защищающей солдат с обеих сторон, как с тылу, так и спереди, с пространством около трех ярдов между той и другой стеной, где они могут не только помещаться, но также имеют довольно места, чтоб заряжать свои огнестрельные орудия и производить из них пальбу, равно как и действовать всяким другим оружием… Ее возят вслед за войском, куда бы оно ни отправлялось, разобрав на составные части и разложив их на телеги, привязанные одна к другой и запряженные лошадьми, коих, однако, не видно, потому что они закрыты поклажей, как бы навесом…. Ставят ее очень скоро, не нуждаясь притом ни в плотнике, ни в каком-либо инструменте, ибо отдельные доски так сделаны, чтобы прилаживать их одну к другой, что не трудно понять тем, коим известно, каким образом производятся все постройки у русских».

Бои между русской и крымской конницей шли на пространстве от Пахры до Молоди. Крымские силы втягивались в генеральное сражение, что во всех предыдущих набегах они старались избежать. Это лишний раз доказывает, что в 1572 главной задачей крымцев был уже не простой грабеж, а разгром русских сил и завоевание Москвы.

«И царевичи с татары с нагайскими и крымъскими мьчяли князя Дмитрея Хворостинина до большого полку до князя Михаила Ивановича Воротыньского до города до гуляя».

Полк Хворостинина, отступая под многократно превосходящими силами противника, завлёк крымцев к стенам «гуляй-города», где они попали под залпы русских пушек. В данном случае русский военачальник прекрасно исполнил тактический прием «заманивания», до этого использовавшийся монголами и татарами.

«И князь Дмитрей и с полком поусторонился города гуляя направо. И в те поры из-за гуляя князь Михаило Воротынской велел стрельцем ис пищалей стреляти по татарским полком, а пушкарем из большово снаряду изс пушек стреляти. И на том бою многих безчисленно нагайских и крымъских тотар побили».

31 июля основная масса крымских войск двигались от Пахры к Молодям. Центром русских оборонительных позиций служил холм, на вершине которого стоял «гуляй-город». У подножья холма, за речкой Рожай, стояли 3 тысячи стрельцов, чтобы поддержать воевод «на пищалях».

Крымцы, преодолев расстояние от Пахры до Рожая, обрушились на русские позиции всей многотысячной массой конницы.