Война и мир по-американски: традиции милитаризма в США

В конце 50-х гг. соперником стратегической авиации выступил флот. Командование флота представило исследование под кодовым названием «Будапешт», в котором доказывало: авиаторы перестарались, нацеливая на объекты чрезмерное количество самолетов и поступавших на вооружение баллистических ракет. Так, одну из целей собирались поразить ядерным оружием 17 раз! Морское ведомство представило правительству свою программу — развернуть флот из 45 подводных лодок, из которых 29 будут постоянно на боевом дежурстве. Они смогут из погруженного положения ракетами «Поларис» с ядерными боеголовками уничтожить 232 цели в СССР, «что означает уничтожение всей России. Стоимость программы 7–9 млрд. долларов, ежегодные расходы на содержание этих лодок 350 млн. долларов».

Генералы ВВС и флотоводцы оспаривали приоритет на массовое убийство. Детали споров по сей день неизвестны. Проговорились, однако: в одном из вариантов первого удара США по социалистическим странам предусматривалось применить 1400 единиц ядерного оружия общей мощностью в 2100 мегатонн. Адмиралы констатировали: радиоактивность и выпадение радиоактивных осадков достигнут немыслимых размеров в таких пунктах, как Берлин, Хельсинки, Северная Япония и т. д. Командующий американским тихоокеанским флотом Г. Фелт доложил: если США нанесут планируемый удар по СССР, «то нам нужно больше опасаться радиации от собственных бомб, чем бояться вражеских».

Эйзенхауэр, обеспокоенный этими докладами, отправил своего научного советника профессора Дж. Кистяковского в штаб стратегической авиации. Профессор вернулся к президенту убежденный, что в планы заложено «сверхубийство», надо «правильно использовать (для упреждающего удара. — Н. Я.) самолеты, несущие боевое дежурство, последующие эшелоны излишни, ибо они потащат мегатонны для убийства уже мертвых». А что дальше?

Дальше то, что руководители пришедшей в 1961 г. к власти демократической администрации Дж. Кеннеди ознакомились и проверили планы предшественников. Ф. Каплан в книге «Мудрецы Армагеддона» порадовал рассказом о том, как новый министр обороны Р. Макнамара был потрясен. Командование ВВС доложило: планируется при первом ядерном ударе уничтожить не менее 300 млн. русских и китайцев. Пострадают и другие страны. Макнамара осведомился: что, собираются уничтожить ядерным оружием и Албанию? Командующий САК генерал Т. Пауэрс успокоил: «Надеюсь, г-н министр, у вас нет знакомых или родственников в Албании, ибо мы выжжем эту страну дотла».

Макнамара удивился, посетовал по поводу жесткости доктрины «массированного возмездия» Эйзенхауэра, восхвалил введение «гибкого реагирования», и... к 1962 г. количество ядерных зарядов в американских арсеналах увеличилось до 26 500! Что до средств доставки, то в жизнь вошла пресловутая триада — пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет (ПУ МБР), пусковые установки баллистических ракет на подводных лодках (ПУ БРПЛ), тяжелые бомбардировщики (ТБ).

Конкретные планы американской военщины в последующие десятилетия, вплоть до сегодняшнего дня, естественно, засекречены, и о замыслах Вашингтона в отношении ядерной войны можно судить только в общих чертах. США продолжали гонку вооружений с неослабевающей силой, насыщая ядерным оружием все три вида американских вооруженных сил. К исходу 60-х гг. в Западную Европу завезли 7 тыс. «тактических» ядерных боевых головок, пресловутые «7 тыс. Хиросим», напомнила «Нью-Йорк таймс» 15 марта 1987 г. и попутно ответила на вопрос, в чем разница между «тактическим» и «стратегическим» ядерным оружием. Газета процитировала Р. Макнамару, который на совещании НАТО бросил: «Стратегическое оружие? Любое, которым поразят меня».

Усилия советской науки и техники в области стратегических вооружений, обеспечившие равновесие вооруженных сил между СССР и США, выбили почву из-под ног американской военщины, носившейся с планами ядерного удара по Советскому Союзу и другим странам социализма. Осознание этого, однако, не остановило военщину США, которая с удвоенной энергией стала изыскивать пути для нанесения нам поражения.

Американский политик Г. Киссинджер (вознесенный на высокие посты в администрации Р. Никсона и Дж. Форда в 1969–1977 гг.) в погоне за личным реноме иногда попутно объяснял, в какие тупики зашла американская военная политика. Например: «Как только Советский Союз приобрел способность угрожать США прямым ядерным возмездием, логически последовало — американское обязательство развязать всеобщую ядерную войну за Европу утрачивало все в большей степени свою убедительность». И в другом случае: «Я считаю, что настоятельно необходимо, чтобы либо Советский Союз был лишен способности наносить контрсиловые удары, либо должен быть быстро обеспечен американский контрсиловой стратегический потенциал». Эти суждения Г. Киссинджера, относящиеся к концу 70-х — первой половине 80-х гг., в определенной степени подводят к пониманию мотивов политики США в области ядерных вооружений.