Читаем Война и мир в отдельно взятой школе полностью

Война и мир в отдельно взятой школе

Перед вами игра, эксперимент, литературное хулиганство, из которого получился актуальный роман о сегодняшней России на 24 писательских голоса. Авторы – известные и начинающие, мастера разных жанров и направлений, разных поколений и убеждений – написали роман-буриме. Денис Драгунский запустил интригу, Сергей Лукьяненко, Григорий Служитель, Алексей Сальников и многие другие развивали сюжет, а Дмитрий Быков в эпилоге подвел итоги – и все перевернул с ног на голову. Начинаясь как роман «young adult» с героями-десятиклассниками, история превращается в фантасмагорию, абсурд, кривое, не по-детски страшное зеркало нашей реальности.

Александр Григоренко , Антонина Книппер , Евгений Валерьевич Сулес , Ильгар Сафат , Серафима Орлова

Прочее / Подростковая литература18+
<p>Война и мир в отдельно взятой школе: роман-буриме</p><p>Предисловие Павла Басинского</p>

В оформлении переплета использована картина Екатерины Самсоненковой

«Редакция Елены Шубиной» благодарит Российскую государственную детскую библиотеку за содействие в реализации проекта

<p>Игра и классики</p>

Идея восхитительная. 24 автора, среди которых есть настоящие акулы пера – Денис Драгунский, Сергей Лукьяненко, Дмитрий Быков; есть недавно вспыхнувшие на литературном небосклоне звезды вроде Григория Служителя и Игоря Малышева; здесь есть опытные писатели и организаторы литературного процесса вроде Владимира Березина и есть писатели еще не слишком известные. Все они собрались вместе, чтобы написать коллективный подростковый роман.

Вообще-то это называется БУРИМЕ.

Буриме – это литературная игра в сочинении стихов, чаще шуточных, на заданные рифмы, иногда и на заданную тему. К буриме относят также «игру в чепуху»: записывают несколько строк или даже строф и передают листок партнеру для продолжения, оставив видимыми только последние из них. Можно также начать рисунок какого-либо существа, например, с головы, подвернув листок бумаги так, чтобы партнер видел только шею и дорисовал туловище, и так далее.

Появилась эта игра в XVII веке. Ее изобретатель – малоизвестный французский поэт Дюло. Но особое распространение приобрела в XIX–XX веках – сначала только в салонах, а затем и в самых широких кругах публики.

Умением писать буриме в России славились дядя А.С. Пушкина В.Л. Пушкин, Д.Д. Минаев, А.А. Голенищев-Кутузов.

Но буриме в прозе, да еще и в виде цельного романа, – это, конечно, особый и непростой жанр.

Что удивительно: авторам, обладающим своими неповторимыми стилями письма, в общем удалось сохранить некую стилистическое единство романа. Тут требовалось большое смирение и понимание коллективной задачи.

Пересказать роман невозможно, там слишком много происходит разных событий. Но если коротко: ученики одной школы пытаются спасти ее здание, которое готовится под снос (как и весь район), чтобы на этом месте отец одной из учениц построил что-то вроде огромного торгово-развлекательного центра. Таким образом, детей не просто переместят в другие школы, но и расселят по разным районам. И они начинают бунтовать.

Но это только присказка. В романе есть все: и тема социального протеста подростков, и мистика, и клады, и колодцы со святой водой, и языческие капища, и… бог знает чего там только нет.

А еще там много литературных аллюзий: от «Тимура и его команды» до русской классики, средневековья и античности. Так что чтение романа будет еще и познавательным.

А еще роман закольцован, и смысл его вы поймете, только прочитав эпилог, изобретательно написанный Дмитрием Быковым, который по совместительству является еще и учителем литературы в средней школе.

Словом, поздравляю! Я читал это с улыбкой, но вполне возможно, что подростки прочтут это иначе, вполне всерьез.

Павел Басинский

<p>Теория большого фокуса</p>

Однажды летом 2018 года, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Пушкинской площади появились две гражданки… Думается, историю возникновения романа-буриме «Война и мир в отдельно взятой школе» стоит начать именно так. Почему? Во-первых, в ней множество по-булгаковски фантастических (при этом абсолютно реальных) поворотов, мистических совпадений, невероятных случайностей и чудесных стечений обстоятельств. Во-вторых, тень самого Михаила Афанасьевича, а также целого сонма других литературных знаменитостей не раз промелькнет на страницах романа. В-третьих, это большое приключение действительно началось в солнечном июле аккурат у подножия памятника Александру Сергеевичу.

Разговор двух гражданок, как водится, несся бурным полноводным потоком, перепрыгивая с пятого на десятое, и в какой-то момент добрался до любимой «книжной заводи». Речь зашла о литературных экспериментах, и как-то сами собой вспомнились «Большие пожары» – коллективный роман, придуманный Михаилом Кольцовым для журнала «Огонек» на излете 1920-х годов. Изобретательный главред предложил тогда самым ярким звездам молодой советской литературы – Александру Грину, Леониду Леонову, Исааку Бабелю, Борису Лавренёву, Алексею Толстому, Михаилу Зощенко, Вениамину Каверину и другим – написать приключенческий роман. Каждому автору было отпущено по главе, в которой он должен был подхватить сюжетную линию предшественников и завязать ее потуже да позанимательней. «Пожары» были написаны быстро, буквально за год, но по разным причинам почти 80 лет пролежали на полке и вышли отдельным изданием лишь в 2009-м.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее