Война и мир в твиттере

От Волка, как и ожидалось, не было ни одного сообщения. Практически все выпускники в общем чате школы в «Визле» ныли о том, что администрация отменила для нас День прогульщика. Если честно, меня это не особо волновало, потому что воспользоваться этой возможностью я не собиралась: у нас есть целые выходные, чтобы заняться тем, чего наша подростковая душа пожелает, не говоря уже о том, что перед колледжем будет целое лето. И, без сомнений, Итан и остальные ребята, которые обожают веселиться, хотели бы гулять в этот день по центру города, а такой неудачник, как я, до сих пор не заходила дальше Семьдесят Пятой улицы.

У меня возникло желание написать что-нибудь в чате. Поделиться каким-нибудь тихим местом для свиданий или написать что-нибудь по поводу выпускного. Что-нибудь нелепое, что может написать только Сиалия, чтобы Волк увидел в чате, что я все еще жива.

Господи. Я собираюсь играть в игры с человеком, которого технически даже не знаю.

Пришло еще одно сообщение, но уже от мамы: «Ты давала кому-нибудь свой телефон?»

– Ради бога, мама… – пробормотала я.

– У тебя все в порядке?

– Да, – огрызнулась я.

Пуджа отступила; она выглядела обескураженной и все еще тяжело дышала после заплыва. До меня дошло, что в этот момент человек десять повернули головы в нашу сторону, а я выглядела как дикое животное, готовящееся к атаке.

– Извини… Я не хотела лезть не свое дело, – сказала она.

– Нет, это ты извини. Я не должна была… Все в порядке, извини.

Пуджа кивнула и пошла к своему шкафчику, не сказав больше ни слова. Я переоделась максимально быстро, чтобы поскорее уйти – но куда? Домой, где я должна буду как заводная игрушка сидеть и улыбаться до боли в скулах отцу Лэндона, пока сама буду внутри закипать от смущения из-за того, какой вопрос я собираюсь задать самому Лэндону?

Может, мне и не стоит этого делать. Может, будет лучше, если я оставлю все на своих местах, Лэндона и Волка в том числе. Потому что чего мне ожидать, если это действительно он? Если бы я нравилась Лэндону как Пеппер, у него была бы куча возможностей показать мне это за последние четыре года.

А может, он бы так и сделал, если бы я не бегала от него, как от чумы, первые два года, боясь опозориться.

А может, я просто обязана спросить его ради той девочки, какой я была, – первогодки, которая была слишком напугана, чтобы заговорить с ним. Должна же быть причина моему страху, даже если я не испытываю его сейчас.

Я уже поворачивалась, чтобы уйти, но заметила, как мимо прошла Пуджа.

– Я правда сожалею, – сказала я, следуя за ней. – Я не хотела на тебя срываться.

Я думала, что она опять оставит мои слова без ответа, но она наклонилась ко мне и сказала кое-что, что заставило меня остановиться:

– Это связано с Джеком, да?

У меня сердце сжалось.

– Что?

Она улыбнулась мне, ее улыбка словно говорила мне «ой, да ладно тебе». Это странно, я столько времени старалась не смотреть Пудже в глаза, что была удивлена, когда увидела, как тепло она на меня смотрит. Удивлена, а потом мне стало некомфортно под ее взглядом – не хочу, чтобы она была мила со мной. Я не хочу быть должна ей, не хочу менять к ней свое отношение с той самой истории с Месопотамией.

Но прежде чем вернуть все на круги своя и понять, откуда она знает о Джеке, потому что о нашей твиттерской войне никто, кроме Итана, в школе не знает.

– Ну, вы же вроде встречаетесь, верно?

Мой смешок оказался слишком громким для опустевшей раздевалки.

– Встречаемся? – переспросила я. – Я и Джек?

Выражение лица Пуджи не изменилось.

– Я постоянно вижу вас вместе.

– Да, потому что… – Потому что мы сражаемся на виртуальном поле боя, вооруженные мемами и тупыми шутками. – Потому что он помогает Итану с капитанскими обязанностями. Ты же знаешь, какой Итан занятой.

Пуджа пожала плечами.

– Ладно. – Она поправила рюкзак на плечах, но ее взгляд дал мне понять, что она еще не закончила. – Просто… что ж. Если ты захочешь обсудить это с кем-нибудь, то знай, что я, учитывая обстоятельства, твой лучший вариант.

Я рассмеялась, прежде чем задуматься над ее словами. Пуджа сжала губы в тонкую линию, словно она говорила о чем-то, что мы обе знали. Поэтому я спросила:

– Погоди. Что ты имеешь в виду?

– Ой, да перестань. Все знают, что я была влюблена в Итана два года назад.

– Я не знала.

Пуджа зарделась.

– Оу. Что ж. Я призналась ему в любви публично, что было довольно-таки глупо, потому что к тому моменту он перестал скрывать свою ориентацию. Ты можешь решить, что я должна была хорошо знать его, раз уж была в него влюблена и решилась признаться, тем не менее… – Она пожала плечами.

– Оу. – Я не знала, что сказать, и почувствовала себя глупо из-за того, что не знала, но, опять же, последние несколько лет меня было трудно назвать общительным человеком.

Пуджа махнула рукой.

– Это уже в прошлом. Но после этого инцидента мы стали хорошими друзьями.

– Это… здорово.