Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока

С 1760-х гг. начинается открытая борьба между аянами, янычарами и центральными властями за распределение ресурсов. Должности главных аянов, а затем и пашей узурпируются разбогатевшими на откупах местными кланами. В провинциях появились династии владетелей, которых называли «аянами» или «деребеями» и которые содержали собственные войска; измирский аян Хаджи Мустафа Караосманоглу имел 8 тыс. наемных солдат. Эти правители постепенно выходят из подчинения центральной власти, задерживают отправку в казну причитающейся ей доли налогов и проявляют сепаратистские устремления[2250]. Процесс государственного распада начался раньше всего в Албании, где уже в середине XVIII в. разгорелась междоусобная война местных кланов, стремившихся захватить должности пашей и присвоить государственные земли и доходы. В результате этой войны на месте прежних санджаков образовались наследственные владения пашей – пашалыки, границы которых не совпадали с прежним административным делением и постоянно менялись[2251].

Как отмечалось выше, развитие системы маликяне в значительной степени было обусловлено финансовым кризисом, вызванным поражениями в войнах с европейскими державами, т. е. в конечном счете действием военно-технического фактора. Воздействие этого фактора постепенно усиливалось и побуждало правительство к реформам. Однако монархия была слаба и не обладала должной энергией для реформ, султаны проводили большую часть времени в серале, делами дворца руководили евнухи. Кызыларагасы («начальник девушек») Бешир был в течение тридцати лет самым влиятельным лицом при дворе; говорили, что он смещает и назначает везиров[2252]. В этих условиях предпринятые везиром Ибрагимом-пашой (1718-1730 гг.) попытки модернизации имели в основном внешний, косметический характер. После возвращения отправленного им во Францию «великого посольства» в империи начался «период тюльпанов»: сановники строили дворцы во французском стиле и устраивали ассамблеи в тюльпановых садах. Ибрагим-паша содействовал основанию первой турецкой типографии, но проекты военной реформы не пошли дальше обсуждения. Артиллерийская школа, созданная в 1735 г. французом графом Бонневалем, через двенадцать лет была закрыта по настоянию янычар и улемов. Янычары понимали, что появление регулярной армии означает для них утрату элитарных привилегий, и выступали против новшеств, заимствуемых у неверных. Против новшеств, в защиту традиций, выступало и мусульманское духовенство, приобретавшее все большее влияние по мере ослабления султанской власти. При этом блокировались не только организационные реформы, но и техническое перевооружение армии. Ружья турецкой пехоты оставались такими же, как в XVII в.: они отличались тяжелым весом, медленным заряжанием, отсутствием штыков и необходимостью применения подсошек. Пушки были очень тяжелыми, часто не имели колесных лафетов и не могли маневрировать на поле боя[2253].

Война с Россией (1768-1774 гг) показала, что старая военная организация находится в состоянии полного распада. Тимарная система окончательно разложилась: в то время как по спискам числилось 135 тыс. всадников, на деле в войско прибыло лишь 20 тыс. сипахи. Аналогично обстояло дело и с янычарами: их числилось 75 тыс., но в военных действиях участвовало только 18 тыс.[2254]. Правительству оставалось комплектовать войска за счет найма, но для этого требовались большие деньги. Отсутствие денег заставило центральную власть признать свою неспособность защищать страну и обратиться за помощью к аянам. В 1772-1774 гг. по специальной разверстке примерно 300 аянов Румелии и Анатолии послали на дунайский фронт 90 тыс. нанятых ими солдат[2255].

Поражение в войне нанесло новый удар авторитету монархии и вызвало новый финансовый кризис. Ввиду недостатка средств правительство было вынуждено уменьшать серебряное содержание монеты; османский пиастр (куруш) в 1768 г. стоил 5 франков, в 1775 г. – 3 франка, в 1789 г. – 2,5 франка[2256]. В 1776 г. доходы центральной казны составляли 44,3 млн курушей, или 12,5 млн дукатов[2257], однако ввиду роста цен реальные доходы были меньше, чем в середине столетия. Пытаясь хотя бы отчасти решить финансовую проблему и ослабить свою зависимость от владельцев маликяне, правительство в 1775 г. ввело в дополнение и отчасти взамен маликяне систему «эсхам». Некоторые вакантные откупа стали делить на множество частей, чтобы привлечь владельцев средних капиталов; при этом в отличие от маликяне управление откупом оставалось в руках государства, и оно само собирало налоги, выплачивая заплатившим аванс откупщикам установленную долю. Фактически это была форма (запрещенного исламом) кредита. За 1775–1793 гг. государство получило по «эсхам» 22 млн курушей, уплатив откупщикам 29 млн, т. е. убытки (плата за кредит) составили 7 млн[2258]. Такого рода меры, конечно, не могли спасти государство от финансового кризиса.