Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917

Когда незадолго до начала войны расчетное количество военных запасов было приготовлено, правительственные военные заводы сократили производство, причем была уволена даже часть квалифицированных рабочих. Насколько известно, на случай объявления войны не существовало никаких планов мобилизации военной промышленности. Таково было положение дел в момент открытия боевых действий. В первые два месяца войны при наличии довольно крупных запасов вооружения любые требования на огнестрельные припасы для артиллерии и стрелкового оружия удовлетворялись безоговорочно, но уже в октябре был выпущен циркуляр, призывавший к самой строгой экономии артиллерийских выстрелов. Однако не прошло после этого и двух месяцев, как обнаружилась острая нехватка боеприпасов, и прежде всего – артиллерийских. Пик этого кризиса, без сомнения, пришелся на 1915 год. Месяцами находившиеся на боевых позициях батареи получали не более четырех снарядов на орудие. В то время на фронт прибывали артиллерийские парки, вообще не имевшие боеприпасов. Бывали случаи, когда батареи расстреливали из своих резервов все снаряды до последнего. Армейский корпус не мог получить в один прием более тысячи снарядов, и никто не мог знать, когда прибудет следующая партия.

К тому времени командующие армиями поняли, что недостаточное снабжение боеприпасами не есть экономия, порожденная чрезмерной заботой о будущем, но печальная действительность. Удивительно, но некоторые батареи, получавшие свое обычное, совершенно ничтожное количество снарядов, умудрялись при этом их экономить, чтобы иметь резерв для отражения неприятельской атаки.

Казалось бы, опыт Русско-японской войны должен был ясно продемонстрировать, что недостаточное развитие нашей промышленности делает невозможным в случае серьезной военной кампании удовлетворение потребностей армии в артиллерии и боеприпасах.

Во время той войны, которая была, по преимуществу, войной колониальной, мы получали значительное количество артиллерийских боеприпасов из-за границы, причем единственная трудность при этом заключалась в переводе денег для их оплаты. Совершенно другое положение сложилось, когда после начала общеевропейской войны большинство из наших границ оказалось закрыто. До войны большая часть заказов, поступавших от артиллерийских штабов, размещалась на казенных винтовочных, пушечных, патронных и снарядных заводах. Частным фирмам доставалась от них только относительно малая доля. В мирное время в случае проведения полного перевооружения мы были вынуждены заказывать некоторую часть необходимого оружия в других странах, при этом даже не придерживаясь весьма разумного принципа, согласно которому все подобные военные поставки должны производиться только фирмами из союзных нам государств.

По этой причине непосредственно перед началом войны в Военном министерстве разгорелся целый скандал по поводу размещения крупного артиллерийского заказа; следовало решить, кому поручить его выполнение: французским заводам в Крёзо или германскому концерну Круппа.

В начале войны на вооружении русской пехоты состояла малокалиберная магазинная винтовка, рассчитанная на обоймы с пятью патронами. Это оружие, представлявшее собой усовершенствованный вариант французской модели, получило наименование «пятизарядной магазинной винтовки образца 1891 года»[66].

Непосредственно перед войной для нее была введена новая остроконечная пуля. Винтовка блестяще прошла испытание японской войной и, возможно, являлась наилучшей моделью пятизарядных магазинных винтовок среди всех находившихся на вооружении европейских армий. В начале войны запасы этого оружия были более чем достаточны для вооружения армии, включая формирования полковых резервов второго и третьего разрядов. Как следствие, в начале кампании русская армия не испытывала недостатка винтовок, но позднее проявили себя два заранее не учтенных фактора. Первый состоял в безусловной необходимости формирования новых частей, чего прежде делать не предполагалось. Нужда в них определялась началом применения линейной стратегии, которую мы начали использовать поздней осенью 1914 года, хотя наши союзники перешли к ней уже с сентября – сразу же после сражения на Марне. Эта стратегия требовала занятия нашими войсками всех без исключения участков наших границ или линий обороны. Однако второй и наиважнейшей причиной нехватки огнестрельных припасов стали их громадные потери на поле боя.

Войска, в первые месяцы войны в изобилии снабжавшиеся патронами и новыми винтовками из резервных запасов, были вполне уверены, что так будет продолжаться и впредь, вследствие чего совершенно не утруждались сбором на местах боев винтовок и прочего снаряжения. Кроме того, вполне естественно, что подобная мысль и вовсе не могла возникать, если поле боя оставалось в руках противника. Только весной 1915 года повсюду в армии были сформированы специальные отряды для сбора винтовок, снаряжения и боеприпасов.