Война и сердце

Зал, обитый деревом, загудел от сплетен. Люди стали рассаживаться за столами, бурча себе под нос, и вероятно, не осознавая, что у меня тончайший слух! Маг Оганес смотрит на меня с укором и удивлением. Не спешит приглашать к застолью или выводить из зала. Гораций решил устроить пир по случаю безоговорочной капитуляции?!

– Защитите меня от Зураха, – шепчу Оганесу, запоздало осознавая, что спровоцировала альбиноса довольно хорошо, и может последовать жестокая кара. Помню его силу, которую прочувствовала на своей голой шкуре в пещерах Дуальского хребта. От воспоминаний того позора передернуло, как эпилептичку.

– Уже, – отвечает придворный маг, посматривая на лордов. – Но это ненадолго, миледи.

Присели с краю. Деревянный засаленный стол застелен красивой скатертью, на неровные края досок скатерти не хватило.

Никакой прислуги, самообслуживание. Оганес, пристроившийся рядом, почему – то решил, что должен поухаживать за мной, накладывая в мою тарелку печеный картофель с запахом дымка. Тогда как с другой стороны лорд при виде моей персоны, демонстративно отвернулся в сторону собеседника. Мало того, что девушек в зале раз, два и обчелся. Так меня еще никому не представили, обстановка не та. Плюс ко всему, я дерзко повела себя с захватчиками. Но это позиция силы, а не слабости. Зачем выглядеть жалко, если нет от этого пользы? Тем более с Кристиной такое не пройдет, а только раззадорит.

– Ваш сын… – начала было, но замялась, принимая наполненный бокал и улавливая боль на сердце отчаявшегося отца.

– В плену у орков, как вам известно, леди Валерия, – ответил и тяжело вздохнул. Жалко дядечку.

– Вы же маг, – пожимаю плечами.

– И орки знают об этом, – ответил быстро. – У них могущественные шаманы и маги – покровители. Думаете, я не пытался? Они прочли его ауру с моими метками и защитами, благодаря чему поняли и мою силу. С тем и приняли меры. Мои метки и спасли ему жизнь, так как орки посчитали его довольно знатным. Вы же знаете Леонида. Гордец и воин, что бьется до последнего. Сам он так и не сознался кем является.

– А Клавдий?

– Клавдий и рассказал, пусть неблагородный поступок в войне с нечистью. Но я благодарен сыну герцога, ибо он отчасти спас их жизни. Орки тоже не глупы, они видят выгоду. Но с этим их генералом беда. Хм…

– Какие есть варианты спасти маркизов? – Интересуюсь деловито. Маг округляет глаза.

– Вам ли об этом беспокоиться, миледи, – усмехнулся горько.

– Давайте сделку, – шепчу, поворачиваюсь к нему корпусом с ехидными глазками и склоняюсь к уху оторопевшего мага. – Помогите остановить Зураха, убить, пленить, консервировать, в цепи заковать или что угодно, если убить его никак. А я вызволю вашего сына. В любом случае, голову генералу Огригеру оторвала я, и когда об этом узнает нечисть, а она узнает рано или поздно, сына будет не спасти.

Отпряла. Смотрю в его синие глаза. Вижу в них Леонида, сильного, благородного, мужественного и бесстрашного. Если бы не ощущение сильнейшей магической ауры, могла бы и спутать, если видеть только глаза.

– В вас сила иного порядка, – произнес едва слышно. – Но в голосе разочарование от жизни. Будто вы ничего не страшитесь и ищите избавления. Вы не маг, но и маг одновременно. Кто вы, леди Валерия?

– Я девушка, сделавшая ради любви невозможное и преданная после этого, – произнесла без утайки и довольно чувственно, дядечка мне этот словно отцом моим предстал, потеплело в груди к нему, и захотелось излить душу. У него боль и у меня тоже червячок точит на сердце.

– Для меня не лучшая новость, если имеете ввиду, что вам нечего больше терять, – выдал проникновенно.

– Есть что, иначе бы не просила о сделке.

– Я согласен…

* * *

Король Гораций вернулся спустя сорок минут. Гнетущая пирушка поперек горла, как и вся эта остывшая еда и кислое вино. Маг, после недолгого разговора стал молчалив, и сплетники шептали очень тихо, обсуждая мою персону. Вспомнились фрейлины герцогини. Так и подмывало сказать, что дорога и этих джентльменов может пролегать через работу в одном из злачных заведений маркизы Николь, которая так и не решилась подойти ко мне во время трапезы. Да и все сидели смирно, будто встать из – за стола граничило с риском для жизни.

При появлении его величества люди повыскакивали, приветствуя своего лидера. Все встревожены, в воздухе витает вопрос. Сколько же времени дал нам император Карл третий? И дал ли вообще? Но раз жив король, значит, не все так плохо.

После некоторой истерики Кристины, я в этом стала сомневаться. Но раз меня еще не раздели и не припозорили тут, не заморозили и не сожгли на потеху, значит, я пока еще могу потрепыхаться со своими проблемами.

Взглянула на Оганеса, вот мой шанс противостоять этому нахальному альбиносу и стерве. Ведь многие говорили, что Оганес единственный, кто в королевстве может противостоять Зураху. А вместе мы его на кусочки порежем и в банку закатаем. Ой, Лера, какая же ты кровожадная стала… Черная часть моей души периодически рвется на свободу, особенно когда самолюбие задето.