Война и сердце

Орки лезут, но я ухожу с линий атак и ражу, как учили меня те, кто у моих ног лежит сраженный, мои друзья, мои любимые и дорогие рыцари, человеческие мужчины. Душа выворачивается на черную изнанку. Ибо хожу по трупам соратников, качусь через них, спасаясь от ударов. Мне нельзя умирать, назло этой твари… Нельзя!!

Орки мрут, а я слабею. Удары размашисты и неточны. Усталость сказывается. Но удача на моей стороне, я маленькая, юркая и ловкая.

– Помогите же ему! – Не выдержал Гораций. – Так же нельзя! Бесчестно!!

– Наслаждайся, король, – раздался голос Зураха. – Ты не послушал ее тогда…

– Заткнись! – Рявкнула Кристина. – Что вы возитесь?! Убейте!! Убейте!! Или умрете самой мучительной смертью!!

И орки набросились на меня с отчаянным воплем. Все это на глазах у войска императора Карла, на глазах у Горация. Обидно до жути и злость черная накатывает. Чернок практически иссяк, и я поворачиваю кольцо Огавароса в последний раз. Ибо нет уже жизненных сил на иное измерение…

Три секунды, три удара и скачек обратно. Орки валятся, отступаю назад. Всего лишь пятеро осталось. И я уже не чувствую руки. Но и уродцы выбились из сил. Не спешат нападать. Опасаются после того, как три их товарища почему–то слишком быстро упали.

– Это меч генерала Огавароса, – хрипит искривленно один из них. Неужели, наконец, одного осенило?!

Переглядываются орки. А я прыгаю на них, найдя силы на последнюю атаку и пользуясь заминкой. Удар наотмашь, вкладывая все силы, разрублен, готов. Блокирую выпад, высекая искры, ражу, как учил Эрих в брешь между нагрудником и шлемом. Кольчуга врага не спасает, это же зачарованный меч. Бью по третьему, получаю удар наплечник держит. Еще один в замахе, протыкаю в глаз. Не успеваю вынуть меч, слишком сильно воткнула в тыльную часть черепа, летит на меня клинок! Отскакиваю, упуская оружие, спотыкаюсь и падаю. Нечисть пытается добить, перекатываюсь, заваливается урод по инерции, бью кулаком по голове. Нащупываю меч среди трупов и протыкаю в пробоину сбоку. Ввожу медленно, будто получая наслаждение. Поднимаюсь. Вижу еще одного, обсчиталась я. Последний стоит без шлема, смотрит пытливо. Взгляд говорит, что смирился со смертью. Приближаюсь, вялая культяпка уродца поднимает меч, отбиваю рукой легко и хватаю за шею, выращивая когти, отрываю голову к чертовой матери. Это последний…

Жестоко расправилась. И рада, ужасы войны должны хоть немного коснуться и этих чистеньких и избежавших ее. Тех, кто мог помочь, тех, кто наоборот убил.

Держусь на ногах. Знаю, если упаду, покажу свою слабость. Озираюсь в поисках выжившей нечисти. Нет ее. Все, кончилась. Победа... победа ценой всех–всех–всех… Ценой жизней дорогих мне людей. Как сказала Кристина…. Как хотела эта тварь.

Вокруг свалка из трупов. Море с волнами. Поле до самого горизонта усеяно и усыпано, будто весь мир из этого состоит. Полегло мое войско, полегла орда вражеская. Да… встают контуженные и раненные, шевелятся где–то там. Но все так ничтожно и точечно. Я и сама выгляжу сейчас, как сама смерть. Судя по ударам, что принял на себя мой доспех, судя по отголоскам боли, ссадинам и нытью в разных частях тела. Без слез на меня не взглянешь. Смотрю на имперских всадников сквозь через глазницы шлема покосившегося, что казалось бы прирос ко мне уже. Нет особой разницы, в нем я, или без него. Не чувствует шея дополнительной нагрузки. А люди смотрят на меня, некоторые с изумлением, другие с презрением, третьи с чем–то непонятным. Но в глазах каждого, будто в зеркалах, отражается моя фигура с изрубленными, посеченными и кровавыми с ног до головы доспехами.

– Если бы мы не остановили Неллеса, могли бы сохранить многих храбрых воинов, – произносит Гораций с неким укором в сторону императрицы. – Кто ты воин?! Ты понимаешь, что вы победили несметную орду?! Воин…

Меч со звоном отбрасываю, прерывая лепет королька. Замерли, ждут моего ответа.

Не знаю, что за эмоции испытывает король. Снимаю шлем с трудом, отбрасываю его с такой же силой. Смотрю на короля, кровью налились глаза мои. Сквозь красную пелену вижу его и всех остальных. Гораций рот раскрыл, как и все члены его военного совета, восседающие на конях. Такие красивые, новые, они вне войны. Она мимо них прошла. Трусы несчастные, эту минуту вы будете помнить всю свою жалкую жизнь.

Ахают, охают и торопеют от осознания того, что рыцарь бившийся с тридцатью элитными орками – это никто иной, как та самая выскочка, решившая дать отпор орде, затевавшая, казалось бы сказочные планы и маневры, почему–то решившая, что сможет и потянет на своем горбу это. Потянула.

– Маркиза?!

– Валерия Балейская?! – Узнали лорды.