Война - игра без правил (СИ)

  Тяжеловесы Фокке-Вульф так и не появились, что возьмешь с них, если заячье сердце имеют ястребы. Вот и многие из них умастили землю. Последние два истребителя пытались смяться, но у одного двигатель взорвался из-за чрезмерной дозы водометанолона, а другой уже почти выскочив, сорвался в штопор. Видимо сказались повреждения полученные от пулеметного огня.

  Вот и закончилась маленькая разборка в атмосфере.

  Татарочка с облегчением выкрикнула:

  - Вот она перемалывание фарша. Пусть даже и человеческого!

  Гришка погладил остывающее дуло пулемета, и раздраженно потер обожженную щеку. Ух еще останется ожог, что куда хуже шрама.

  Мальчишка заявил:

  - Котлету делают из того кто не может смесить в фарш своих врагов! А фарш замесить может лишь тот, у кого мозг не котлета!

  Все воители и воительницы дружно поглядели на север, куда с победой ушли свои лихие самолеты.

  Максимка даже зевнул, демонстрируя розовую пасть:

  - Говорят, царь Спарты велел сломать катапульту, чтобы она не разлагала воинов облегчением движения к цели!

  Девушка-татарка фыркнула:

  - Может и нам поджечь свои самолеты. И так горит.

   Из-за ветвистых деревьев поднимались четыре отдельных мобильных, пляшущих столба непроницаемого нефтяного дыма. И это марево казалась живым. А немецкая земля продолжала стонать и вздрагивать, можно подумать от ран, но это были уже отголоски ожесточенной канонады за рекой. И похоже советские реактивные установки применяли особые снаряды. Не такие громкие и ревучие как прежние, но зато пробивающие на большие глубины, крушащие и бункера и дзоты.

  А запах гари, оказался по-особому горьким.

  Снова приблизившееся, вернее припихнувшая бегом дева-капитан присела демонстрируя сильны ноги на корточки рядом с крутым Максимом. Погладила мальчишку по почерневшей от копоти шее. Затем занялась обернувшимся к ней юным старшим сержантом, хихикнула: "мол ты такой большой, а маленький мальчик тебя побил!". И неожиданно ткнула его кулаком под большой синий глаз. Тот охнули и отступил:

  - Да ты чего?

  - Видал, синячка захотел, а?

  Сержант растеряно буркнул:

  - Да, конечно же, нет!

  Дева-капитан рассмеялась:

  - Синяк под глазом не добавит освещения в комнате, но способен дать свет в мраке упрямой тупизны!

  Максимка с улыбочкой заметил:

  - Наши молодцы. Вот так крепко этим извергам дали. Черт, еще бы хотя пару раз по столько...

  Капитан рассмеялась, и воительница сбила пальцами ножек погасший окурок, строго произнеся:

  - Не дымите братаны! Не дымите!

  Максимка и тут не переименуй, пронесся думочкой:

  - Когда говорят, давай, закурим товарищ, от выражения давай повесимся - есть только одно отличие - способ самоубийства куда мучительнее и опаснее для окружающих!

  Девушка-офицер размашисто отмахнулась:

  - Это не столь существенно! Полезут они своими свиными рылами на холм, как ты думаешь?

  - Пусть только попробуют! Больше танков, больше трупов! - Вскричал мальчишка. В асфальт закопаем - он с непонятным выражением в глазах кинул орлиным взором по сторонам.

  Сержант с сомнением неожиданным для такого не по годам мощного детины пробормотал в полголоса:

  - Хотелось бы, но....Может, и нет...

  Максимка гаркнул:

  - Солдат, роющий глубокий окоп, заставить мелко плавить желающих его закопать!

  - Ты какой год воюешь, Степнов? - Внезапно спросила сержанта девушка-капитан, даже не слушая, болтливого мальчишку.

  Тот не смущаясь, ответил:

  - Второй. И пока не герой!

  Девчонка-офицер хихикнула:

  - Да не герой... Мне вот пришлось воевать еще с Смоленского сражения... пусть даже помощницей медсестры. Попала в плен. Сбежала, по дороге. Партизанила, затем снова попала на фронт и опять во время боев за Смоленск. Странные такие вот совпадения. Но чего не бывает. А вот Максим сколько воюет?

  - И я вот на фронте второй, если не считать работы и у партизан - мальчик мелко хмыкнул, не торопясь, задрав подбородок повыше, поворочав головой. - А так считай с Брестской крепости, мы воюем. Там мы еще октябрятами приехали на экскурсию и началось...

  Девушка-капитан нетерпеливо тряхнула ладонью. Знак говорил, что её не интересуют подробности, может и интересных, но наверняка тяжелых похождений мальчишки. Вместо этого она произнесла:

  -Значит, так, я отослала посыльного к переправе с цидулкой, написала, что мы тут корпим...

  Максимка без церемоний ляпнул:

  - Можно отсидеть срок до свободы, но нельзя отсидеться за свободу!

  Воительница с рыжими волосами сделал вид, что не заметила подобной бестактности и продолжила:

  - Ничего больше существеннее нельзя тут сделать - хотя, может, и успели бы добегать, до второго пришествия Люцифера...

  Тут перебил уже Сержант:

  ... Но ни хренка с маслицем на бутерброде, лучше уж здесь, чем в воде.

  Максимка хихикнул:

  - В вине еще бы лучше. Получилось знатно. Я думаю, если немцы не дураки, то переправу они пронимать не будут, поэтому попрут прямиком к ней. Так, даже смешно!

  Девчонка логично возразила: