Война или мир

Севернее поднималось яркое пламя — топливохранилище горит. Возле полосы горящие обломки аэрофлотовского транспортного «юнкерса», прилетевшего накануне вечером (привез какие-то расходники для летунов, обратно должен был загрузиться трофеями). Юншен где — если он, собака, умудрился погибнуть, я его на том свете достану! Когда ты больше всего нужен — нас тут было, после того, как раненых при штурме домой самолетами отправили, двести семьдесят девять человек, в том числе пятьдесят два русских (и половина, это тыловые, в обеспечение), а прочее, китайцы. На кой черт я сам тебя из отделенных в комбаты произвел, из ефрейтора в капитаны — если уж в Москве решили, что американскую авиабазу громил «китайский партизанский отряд», ну а нас, советских, тут и близко не было, призраки мы, невидимки. Когда трофеи на Большую Землю отгоняли, тут даже корреспондент «Правды» прилетал, фото делал, интервью у товарища Ли Юншена брал (которое сочинять мне пришлось) — наверное, после этому кадру еще и идейную биографию придумают, пламенного идейного борца за коммунистическое дело. Хотя по жизни он успел и в нескольких бандах побывать, под знаменами разных «енералов», а нам попался, прямо как рекрут в армию Фридриха Прусского — мне показался толковым, вот и вытянул счастливый билет. Будет теперь исторической личностью, если не убьют, и не переметнется.

Вообще, китайских товарищей коммунизму учить — как шимпанзе на мотоцикле ездить. Солдат, даже спецуру, из этих «сипаев» натаскать можно, хоть по принципу «делай как командир» — но как политработники ни старались просветить насчет учения Карла Маркса, которое всегда истинно потому, что верно, китайцы понимают как привычно им: сидит в Москве Красный Император Сталин, у него верная армия, чиновники и народ — и все, что от Императора исходит, это высшая истина по определению, ну а кто посмеет усомниться, тому голову долой. Маркс писал об «азиатском способе производства» — а ведь могу теоретически представить, Китай какой-нибудь ханьской династии, где правит император, назначает чиновников, земля вся государственная, аристократов и частной собственности нет: ну прямо, социализм — а вот в Европе такое не смотрится совершенно. Вроде, там чех Ян Жижка пытался ввести, что все общее, труд есть бесплатная и всеобщая обязанность — так его за такое свои в итоге и прибили? (прим. авт. — Кунцевич ошибается. Жижка успел умереть до того, как «таборитов» перебили «умеренные»). И даже наша военная традиция, в противоречие с китайской «достойный человек не станет солдатом», у наших «сипаев» находит самое простое объяснение — мы ведь северные варвары, как Чингисхан и прочие хунны-монголы, у которых как раз было, война превыше всего, и за каждого воина отвечает весь его десяток, или сотня.

Писатель, ты как, цел? Тогда слушай боевой приказ. Вон, из соседней щели двое гавриков вылезли — скажи по-ихнему, чтоб живо сюда! Даже маски нацепили, молодцы — как рядовые исполнители, китайцы очень зер гут. Теперь — чтоб они пробежались вокруг, и передали: от всех командиров подразделений сюда прислать делегатов, а кто подразделение потерял, тем самим здесь быть! Товарищу капитану Ли Юншену особенно — товарищ Куницын его тут ждет. Время пошло!

Порядок понемногу восстанавливался. Наши откуда-то появились, спецура — Мазур, Репей. Еще нескольких китайцев с тем же поручением отправили. Юншен наконец прибежал — Валентин рявкнул на него, для порядка, ты где болтался так долго? Первым делом — о потерях в людях и технике доложить!