Война или мир (СИ)

Мы надеялись, что будет все как на Мадагаскаре, когда генерал Галлиени, будущий герой Парижа 1914 года, привел остров к повиновению, из пяти миллионов местного населения истребив больше двух миллионов (прим.авт - цифра реальная! Численность населения перед французским завоеванием и через 20 лет их правления). На бумаге все выглядело отлично - французы контролируют важнейшие города и порты; колониальные войска занимают населенные пункты в охваченной мятежом северной части страны; легкие части, усиленные значительным числом авиационной техники, ведут собственно антипартизанские операции. Охрана конвоев возлагалась на мелкие группы устаревших танков (включая такие раритеты, как Рено ФТ прошлой войны), поддержанные мотопехотой - считалось, что против мятежников, вооруженных только устаревшим стрелковым оружием, этого хватит.

Это сработало бы против вьетнамских повстанцев, какими они были в 1940 году - крайне малочисленых, плохо организованных, без всякой военной подготовки, вооруженных украденными, купленными на 'черном рынке', полученными через китайских контрабандистов пистолетами, револьверами, винтовками несчетного количества систем, к которым почти не было боеприпасов. К 1945 году Вьетминь стал другим - политика японцев в Индокитае привела к взрывному количественному росту коммунистических отрядов, туда ушли иные солдаты и унтер-офицеры французских колониальных войск, и попало какое-то количество французского и японского вооружения - но никто не считал, что этот сброд может всерьез противостоять регулярной армии! Однако очень скоро после советских кораблей в Хайфоне, пошла информация о тренировочных лагерях в джунглях, а уже в декабре 1945 были замечены коммунистические отряды (именно коммунистические, при общей разнородности Вьетминя - а ведь мы должны были помнить, как в Италии русские охотно сотрудничали со всеми, кто против немцев, но накачивали оружием и инструкторами исключительно свои, Красные Бригады, которые даже присягу приносили "за дело Ленина-Сталина" и имели в штате комиссаров и политработников), вполне прилично обученные, и единообразно вооруженные русским и немецким автоматическим стрелковым оружием, пистолетами-пулеметами ППС-43 и пулеметами МГ-42. При том, что прежде у Вьетминя "Гочкисы" и "Шоши" прошлой войны были великой редкостью - теперь же повстанцы имели и крупнокалиберные пулеметы ДШК, и 20мм зенитки-"эрликоны", и немалое количество 81-мм минометов! И что еще хуже, умели все это применять!

Другой стали организация и тактика партизан. Теперь они подразделялись на местные отряды и ударные части. Первые занимались даже не столько войной, сколько поддержанием коммунистической власти в уже находящейся под их контролем местности, и принимали на себя первый удар при карательных операциях. А про вторые сказано выше - это было уже не ополчение, а вполне приличная легкая пехота, представлявшая собой нечто среднее между европейскими и японскими частями такого типа (тактика, за счет обучения русскими, была вполне европейской, бедность материально-технического обеспечения приближала ее к японцам), натасканная на войну в джунглях, имевшая продуманную организацию и вооружение для этой войны. Поначалу таких отрядов у Вьетминя было мало - основной массой было классическое азиатское 'пушечное мясо', чья тактика не поднималась выше атак 'людскими волнами', а главной ударной силой были 'добровольцы смерти', т.е. саперы-смертники, расчищавшие закрепленными на телах зарядами взрывчатки проходы в обороне французских частей (Прим.авт. - существовали в РеИ. В Восточной Азии другое отношение к смерти, чем в Европе, поэтому комплектование таких подразделений, как и японских кесинтай, шло без проблем). Но с течением времени, количество ударных частей росло, повышался уровень подготовки основной массы партизан. И была отмечена практика, когда раненых ветеранов-"ударников" ставили командирами "территориальных" частей, и они вели с населением интенсивную боевую подготовку - по сути, превращая деревню в тренировочный лагерь, а всех ее жителей - в ополченцев Вьетминя.