Война или мир

И среди них те, кого Лида совсем недавно считала самыми близкими людьми, разделяющими ее взгляды, – отец и Анна Андреевна. Не иначе Лазарева в тот раз провела «проникновение», ведь ее слова были так похожи на гипноз – и еще целую сумку продуктов притащила, которые мы съели. Дефицитных, дорогих – с чего бы это? Значит, там было что-то подмешано! Точно, было – если отец и Ахматова сразу стали к большевикам относиться по-другому! А Лида почти не ела – вот что-то удержало дешевую подачку принять! А ведь жили несытно… с трудом тогда удержалась! Страшно представить, что было бы – вот съела копченую колбасу и лосося, выпила бы вино – и стала убежденной коммунисткой!

Только водка спасает. Но хватит ненадолго – двадцать один рубль за бутылку в день при зарплате триста тридцать в месяц. И Зинаида Павловна, змея, сучка – грозит: «Еще раз пьяной на работу придешь, уволю!» А со статусом «принудительно трудоустроенной» – это признание уже не тунеядкой, а саботажницей, то есть 101-й километр, в колхоз Красное Вонючкино загонят, самое дно! А трезвой прийти – в мозги влезут. Что-то слишком легко из дурдома отпустили, разбираться особо не стали – и правильно, зачем следствие учинять, если можно по-тихому и гарантированно в голову проникнуть, и ты уже «за Родину, за Сталина»?

Дочка, Елена, Люшенька… Сейчас учится в Москве, в университете – но всегда понимала мать. Однако и тут проклятая Совдепия, в лице Лазаревой, нанесла подлый удар – такие, как эта тварь, гораздо опаснее тупых палачей! Отец в Москве, Люша в Москве – и Лазарева там же, она в Ленинграде была наездом. Кто еще мог так повлиять на отца, что он категорически отказывается даже письма передавать – «Люшеньку тебе за собой в пропасть утянуть не дам». А впрочем, может, это и к лучшему – с учетом того, что сегодня будет?

Анна Андреевна – хотелось бы верить, что ей правили мозги. А не сама она предала, в твердой памяти и здравом уме. Только что вернулась из поездки на Север, была там в море на подводной лодке, которая топила корабли, несущие нам свободу! Получила за это медаль, и гордилась этим! Да еще собирается стихи о том написать! И даже не стала Лиду слушать, и от предложенной водки отказалась, высокомерно брови подняв. «Милочка, да вы пьяны – вон из моего дома!»

Лазарева говорила – что есть добро: существование населения этой проклятой богом страны, и армия, которая это существование оберегает. Значит, истина в том, что этот народ не должен жить! Пусть сюда сбросят атомные бомбы, оставят выжженную пустыню, чтоб после кто-нибудь заселил эти земли заново – зато мир будет спасен от кошмара копания в мозгах! Что сдохнут такие, как Лазарева – отлично! Отец, Анна Андреевна – простите, но я вам говорила, кто не с нами, тот против нас. Люшенька, дочка – прости. Если есть тот свет, и мы там встретимся – я верю, что ты меня поймешь!

Было страшно. Что в голове уже копаются – и капитан ГБ уже прочел, что она собирается совершить. Тогда ее схватят на улице сразу. Но это все же лучше, чем не делать ничего и подчиняться, подобно барану!

Лида писала, тщательно подбирая слова. На вопросы соседок по комнате отшучивалась – новая повесть! Завтра вечером я вам ее вслух прочту – ну а пока потерпите. Не зная, что «завтра вечером» уже не наступит – по крайней мере, для нее самой. Запечатанный конверт она положила под подушку, чтобы никто не мог незаметно взять, вскрыть и прочесть.

Утром на душе было удивительно спокойно. Как у Жанны д’Арк накануне костра. Затем снова накатил страх – ведь для задуманного нужна ясная голова, пьянчужку и слушать не станут, если даже Анна Андреевна – «вы пьяны, вон из моего дома». И если как раз в эти минуты кто-то проникнет в мысли… но обратной дороги уже нет! Даже если сжечь, уничтожить письмо – при «копании в голове» чекисты узнают о том, что было в конверте. И тогда – та же смерть, но бессмысленная и ничего не предотвращающая.

Нет оружия. Нет знакомых иностранцев. Но не бывает и безвыходных положений! Придя в госпиталь, Лида проникла в кладовую, где среди прочего, как она помнила, стояла бутылка с бензином (как очищающее средство, пятновыводитель). Даже две бутылки – завхоз наш запасливая – это еще лучше! Лида сунула в сумку обе. А дальше был поступок, квалифицирующийся как «самовольный уход с работы», но это такая мелочь в сравнении с тем, что будет сейчас!

Консульство США на Лаврова. Только бы снова милиционер не подошел! За что ему меня хватать – идет женщина, ничего не нарушая. Сердце в груди замирает – вот подойдет, спросит и – «Гражданка, пройдемте, а что у вас в сумке?» Погода мерзкая, прохладно, ветер, дождик моросит – и удача, милиционер в будку зашел, меня не видит! Еще удача – у дверей на карауле американский солдат – красивый мундир, мужественное лицо, не то что наши уроды в форме!

– Я прошу встречи с послом! Или консулом – кто тут самый главный!