Война иными средствами

В итоге, не признаваемое ни экономистами, ни большинством стратегов внешней политики использование экономических и финансовых инструментов в качестве средств государственного управления сделалось едва ли не маргинальным направлением. Какое-то время казалось, что подобное отношение ничем не грозит. В годы после холодной войны Соединенные Штаты не сталкивались с серьезными геополитическими угрозами, с реальной борьбой за влияние на международной арене или с конкурирующими идеологиями. Либеральный экономический консенсус преобладал в мире. По мере укрепления этого консенсуса исходный набор либеральных экономических рецептов, направленных на ограничение вмешательства государства в рынок, превратился в доктринальное нежелание признавать подчиненность экономики геополитическим выборам и целям. Таким образом отдельные либеральные экономические практики, например, либерализация торговли, изначально считавшиеся полезными, ибо они трактовались отчасти как выгодные для решения внешнеполитических задач США, стали со временем объясняться преимущественно внутренней логикой рыночного либерализма, без учета геополитических интересов США (возможно, даже вопреки последним). «Политику свободной торговли логически следует и должно рассматривать как метод экономического воздействия», – заметил однажды Дэвид Болдуин, теоретик международных отношений из Колумбийского университета[6]. «Отсюда не вытекает, однако, что экономическая доктрина либерального невмешательства является единственно верной для оценки значимости свободной торговли – во всяком случае, в двадцатом столетии»[7].

Но теперь, конечно, так называемый конец истории сам близится к концу[8]. США в очередной раз обнаружили, что вынуждены конкурировать за глобальное влияние и идеологию, причем со множеством государств, среди которых достаточно тех, кто наращивает свою силу, не демонстрируя никакой приверженности упомянутым либеральным экономическим принципам, не устанавливая высоких дисциплинарных барьеров между геополитикой и экономикой в собственной политике и охотно прибегая к экономическим инструментам для реализации своей стратегии на международной арене. В результате возникает целый диапазон вызовов, для ответа на которые текущие инструменты из государственного арсенала США, где доминирует традиционное представление о военно-политической мощи, попросту не годятся. Если коротко, пришло время ради успеха внешней политики и обеспечения национальной безопасности Америки радикально переосмыслить некоторые базовые принципы, в том числе само понятие власти. Новый способ отстаивания национальных интересов и влияния США должен предусматривать такую внешнюю политику, которая соответствует миру, где экономические интересы часто – но далеко не всегда, разумеется, – превосходят традиционные военные императивы.

Налицо некоторые признаки того, что творцы политики начинают понемногу это осознавать. Все чаще из стана лидеров американской внешней политики раздаются призывы переориентировать внешнюю политику страны с целью преуспеть в эпоху, когда важнейшим становится именно экономическое влияние[9]. Но такую переориентацию осуществить непросто. Подобный сдвиг потребует перепрограммирования отдельных составных элементов «ДНК» американской внешней политики – не только политических целей и приоритетов, но и стратегий и тактики, используемых для достижения указанных целей.

Бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон отметила в одном из последних выступлений в этой должности (речь под названием «О преимуществах экономического управления государством»), что во многих отношениях нынешнее время требует создания новой научной дисциплины, с собственным набором идей, предположений и организационных принципов, призванной помочь администрации США в решении конкретных задач[10].