Война Калибана

Напрасно прождав лифта некоторое время, она стукнула по панели и еще несколько раз нажала кнопку. Маленький дисплей сообщил: «Не работает».

— Чтоб их! — выругалась Бобби. — Да это настоящее похищение!

Она не отключила наружного динамика, и резкий голос наполнил комнату. Авасарала не подняла головы, но сказала:

— Вспомни, о чем я говорила.

— А? — рассеянно отозвалась Бобби и, неуклюже взобравшись по трапу к командному люку в палубе, ткнула в кнопку. Люк отодвинулся. Значит, все продолжали делать вид, что это вовсе не похищение. Отказ лифта можно объяснить. Куда сложнее будет объяснять, почему важную особу заперли в каюте. Возможно, они решили, что женщина на восьмом десятке не станет карабкаться по трапам, так что достаточно отключить лифт. Возможно, они были правы. На вид не скажешь, чтобы Авасарала сумела подняться на двести футов, хотя бы и при малой тяге.

— Никто из них не был на Ганимеде, — сказала Авасарала.

— Понятно, — отозвалась Бобби, не понимая, к чему это сказано.

— Сколько бы ты их ни убивала, своего взвода не вернешь, — закончила Авасарала, допив джин. Затем она оттолкнулась от стойки и направилась к себе в комнату. Бобби не ответила. Она подтянулась на следующую палубу, оставив люк задвигаться позади.

Ее скафандр именно для таких заданий и конструировали. Костюм разведчика класса «Голиаф» предназначался для абордажных партий марсианского десанта. Он обеспечивал максимальную маневренность в тесноте корабля. Самый лучший скафандр окажется бесполезен, если солдат в нем не сможет взбираться по трапам, протискиваться в люки и легко двигаться при микрогравитации.

Бобби долезла до следующего люка и нажала кнопку. В ответ вспыхнула красная лампочка предупреждения. Через несколько секунд меню объяснило причину: служебный лифт остановили прямо над люком и заблокировали, создав своего рода баррикаду. Значит, знали, что готовится.

Бобби осмотрела помещение: еще одна комната отдыха, почти такая же, как та, из которой она вышла. Она отыскала глазами место, где, вероятно, прятались камеры наблюдения, и помахала им рукой: «Вам меня не остановить, ребята».

Спустившись вниз, она прошла в роскошную ванную комнату. На таком потрясающем корабле ее просто невозможно было называть «гальюном». Через несколько минут поисков она обнаружила довольно тщательно скрытую крышку сервисного тоннеля. Крышка была заперта, и Бобби сорвала ее со стены.

Дальше открывалось сплетение труб и узкий коридор: в ее броне — только-только протиснуться. Она карабкалась и подтягивалась на высоту двух палуб, потом вышибла ногой еще один люк и вылезла в комнату.

Это оказался служебный камбуз с рядом плит и духовок вдоль стены, с несколькими холодильниками и множеством рабочих столов, блестящих нержавейкой.

Скафандр предупредил, что ее взяли на прицел, и переключил настройку, превратив невидимый инфракрасный луч в слабо рдеющие полосы. Полдюжины таких упирались ей в грудь, исходя из компактных черных пистолетов в руках охранников «Маоквика», выстроившихся у дальней стены.

Бобби выпрямилась. Надо отдать должное охранникам: они не попятились. Ее система обработала данные по оружию и сообщила, что все вооружены пятимиллиметровыми полуавтоматами со стандартным зарядом в триста патронов и скорострельностью десять выстрелов в секунду. Если ребята не запаслись бронебойными пулями — что маловероятно, учитывая обшивку корабля прямо у нее за спиной, — скафандр оценил опасность по низшему уровню.

Бобби удостоверилась, что наружный динамик еще включен, и сказала:

— Ну ладно, мальчики, давайте…

Они открыли огонь.

На одну долгую секунду камбуз обратился в хаос. Плотные пластиковые пули отскакивали от ее брони, рикошетили от переборок и рассыпались по всему помещению. Они разносили контейнеры с сыпучими продуктами, срывали с магнитных креплений кастрюли и сковородки, подбрасывали в воздух мелкие инструменты, взлетавшие облачками пластика и нержавейки. Одна особенно незадачливая пуля, отскочив, ударила стрелка прямо в нос, пробив дыру в голове. В других обстоятельствах ошалелое лицо упавшего могло бы вызвать смех.

И двух секунд не протикало, а Бобби уже пришла в движение: прыгнула, приземлившись на стальной островок посреди кухни, и раскидала оставшихся безопасников раскинутыми руками, как идущий в атаку футболист. Они с мясистым стуком врезались в дальнюю переборку и сползали на пол. Скафандр начал обсчитывать вероятность выживания для каждого из них, но Бобби, не глядя, заткнула программу. Она предпочитала не знать. Один зашевелился и начал поднимать оружие. Бобби мягко отодвинула его. Мужчина отлетел к другой переборке и замер возле нее, свернувшись в клубок. Он больше не шевелился.

Бобби оглядела помещение, выискивая камеры. Не нашла, однако надеялась, что они имелись в наличии. Если за этой сценой наблюдали — может быть, не станут больше подставлять ей своих людей.