Война Калибана

— Не выйдет, — повторила женщина и, откусив от пиццы, заговорила с набитым ртом: — Вас всего семеро. Нас только в этой комнате двенадцать. И еще много — в других. Они прибегут на первый же выстрел. Так что разоружить нас не выйдет.

Она улыбнулась Холдену сальными губами и откусила еще. Запах доброй пиццы с сыром и пеперони примешался к вездесущему на Ганимеде запаху льда и собственного пота. В животе заурчало — вот уж не ко времени. Пракс навел на женщину пистолет, но рука у него так тряслась, что та, вероятно, не слишком испугалась.

Амос покосился на Холдена, словно спрашивая: «Что дальше, шеф?»

Сознание Холдена с явственным щелчком переключилось на решение тактической задачи. Одиннадцать боеспособных противников стояли тремя группами. Судя по всему, без бронежилетов. Амос автоматной очередью легко уложит четверых, что держатся слева. Холден почти не сомневался, что сумеет снять троих прямо перед собой. Тогда охранникам «Пинквотера» остаются четверо. Пракса лучше в расчет не принимать.

Закончив мгновенный подсчет возможных потерь, Холден почти бессознательно перевел винтовку на режим автоматического огня.

«Это не ты».

Дерьмо!

— Это не обязательно, — заговорил он, вместо того чтобы выстрелить. — Никому здесь не обязательно умирать. Мы ищем девочку. Помогите ее найти — и все уйдут живыми.

Холден видел, что маска самоуверенности на лице женщины — маска и есть. За ней скрывалось беспокойство: она тоже подсчитывала потери и взвешивала преимущества переговоров. Холден улыбнулся ей, помогая решиться: «Поговори со мной! Мы же все здесь разумные люди».

Нет, не все.

— Где Мэй? — вскричал Пракс, ткнув в ее сторону пистолетом, словно рассчитывал нанести удар через воздух. — Говори, где Мэй!

— Я… — начала было женщина, но Пракс перебил ее воплем: «Где моя дочь?» — и взвел курок.

Холден, словно в замедленной съемке, наблюдал, как одиннадцать рук потянулись к кобурам.

Вот дрянь!

Глава 17 Пракс

В фильмах и играх, формировавших представления Пракса о поведении в силовом конфликте, щелчок курка был не более угрожающим, чем знак препинания. Агент службы безопасности мог начать допрос с угроз и затрещин, но, если он взводил курок, это означало лишь, что пора отнестись к нему серьезно. Пракс не задумывался над этим или задумывался не больше, чем какой писсуар выбрать, когда оказывался не один в мужском туалете, или как лучше войти или выйти из пассажирской «трубы». Это относилось к въевшимся правилам этикета. Орешь, угрожаешь, взводишь курок — и люди тебе отвечают.

— Где моя дочь? — заорал он.

И взвел курок.

Реакция последовала немедленно: резкий раскатистый удар, словно прорвало клапан под высоким давлением, только гораздо громче. Пракс отскочил назад, чуть не выронив пистолет. Неужели он случайно выстрелил? Нет, его палец даже не касался спускового крючка. В воздухе резко запахло кислым. Женщина с пиццей исчезла. Нет, не исчезла — упала. Что за ужас у нее со ртом? Под его взглядом разбитый рот шевельнулся, словно она пыталась заговорить, но Пракс услышал только пронзительный визг и заподозрил, что у него лопнула барабанная перепонка. Женщина с разбитой челюстью протяжно, с содроганием вздохнула и перестала дышать. Пракс равнодушно отметил, что она успела достать пистолет — он был зажат в руке. Он не заметил, когда она успела. Танцевальная мелодия из терминала сменилась новой, но он плохо различал музыку сквозь звон в ушах.

— Я в нее не стрелял, — сказал Пракс. Голос звучал как в неполном вакууме, когда воздух слишком разрежен, чтобы передавать звуковую волну. Но дышать Пракс мог, поэтому он снова подумал, не лопнули ли от выстрелов перепонки. Оглянувшись, ботаник понял, что остался один. Другие пропали. Нет, все попрятались. Ему пришло в голову, что надо бы тоже найти себе укрытие, но никто не стрелял, и Пракс застыл в растерянности.

Словно издалека донесся голос Холдена:

— Амос?

— Да, кэп?

— Теперь, будь добр, забери у него пистолет.

— Сейчас.

Амос поднялся из-за ящика, стоящего у стены. На его марсианском боевом скафандре по груди тянулась длинная полоса и еще два белых круга виднелись под ребрами. Механик, хромая, направился к Праксу.

— Прости, док, — сказал он. — Напрасно я его тебе дал. Может, в другой раз, ладно?

Пракс поглядел на протянутую к нему широкую ладонь и осторожно положил на нее пистолет.

— Венделл? — позвал Холден. Пракс так и не понял, где он прячется, но голос приблизился. Или слух понемногу возвращался. Кислый запах сменился другим, меднистым, напоминавшим о прокисшей куче компоста: теплая, органическая, неприятная вонь.

— Одного потеряли, — сказал Венделл.

— Нужен врач, — ответил Холден.

— Мило, но ни к чему, — возразил Венделл. — Заканчивай дело. С большей частью мы управились, но двое или трое шмыгнули за дверь. Они поднимут тревогу.

Один из бойцов «Пинквотера» встал. По левой руке у него стекала кровь. Еще один лежал на полу: у него попросту не было половины головы. Откуда-то возник Холден. Он растирал себе локоть, а слева на шлеме появилась новая вмятина.

— Что это было? — спросил Пракс.