Война хаоса

Он показывает на свое лицо:

— Я хоть и говорю, что никаких травм у меня нет, но с целебным гелем в это верится лучше.

— Так пусть госпожа Лоусон…

— Она вернулась на холм, забыл? Пойдем, заодно смажешь себе руки. Отлично помогает.

Я опускаю глаза: действие лекарства постепенно слабеет, и руки в самом деле начало жечь.

3/4 Хорошо.

Мы возвращаемся на корабль, который стоит в углу площади неподалеку от нас, поднимаемся на борт и проходим в палату. Там мэр садится на койку, скидывает бушлат и аккуратно кладет его рядом, а потом начинает отклеивать пластыри с головы и шеи.

3/4 Зачем? — спрашиваю я. — Они еще свежие.

3/4 Очень тугие, — отвечает он. — Наложи мне новые, но посвободней.

Я вздыхаю:

— Ладно.

Подхожу к шкафчику с медикаментами и достаю оттуда новые пластыри и целебный гель. Отклеив защитный слой, я прошу мэра наклониться вперед и свободно накладываю пластыри на страшные ожоги.

— Выглядит жутко, — говорю я, осторожно придавливая пластырь.

— Все могло быть гораздо хуже, если бы не ты, Тодд. — Мэр облегченно вздыхает: лекарство начинает проникать в кровь. Он подставляет мне улыбающееся лицо — улыбка кажется почти грусной. — Помнишь, как я накладывал тебе пластыри? Ох и давно это было…

— Век не забуду, — бормочу я.

Мне кажется, именно тогда мы впервые по-настоящему поняли друг друга. Ты осознал, что я не такой уж злодей.

3/4 Может быть. — Я зачерпываю гель двумя пальцами и размазываю по его лицу.

3/4 Тогда все и началось.

3/4 Для меня все началось гораздо раньше.

3/4 Теперь пластыри мне накладываешь ты. В день, когда все закончится.

Я замираю на месте:

— Что закончится?

— Бен вернулся, Тодд. Я не дурак и все понимаю.

— Ты о чем? — настороженно спрашиваю я.

Мэр снова улыбается — на сей раз не скрывая печали

— Я по-прежнему могу тебя читать, — говорит он. — Никто на планете не может, а я могу. Впрочем, я ведь не похож на остальных, верно? Я могу читать тебя, даже когда ты молчалив, как черное небо над нашими головами.

Я делаю шаг назад.

— Ты хочешь уехать с Беном. — Он коротко пожимает плечами. — Я не удивлен. Когда все закончится, ты хочешь взять Бена с Виолой и начать новую жизнь — подальше отсюда. — Он чуть морщится. — Подальше от меня.

В его словах нет никакой угрозы, я вопщем и ждал чего-то вроде этого, но в воздухе висит что-то странное…

(и гул…)

(я впервые замечаю…)

(что его нет, он исчез из моей головы…)

(почему-то без него еще страшнее, чем с ним…)

— Я тебе не сын, — говорю я.

— Но ты мог бы им стать, — почти шепотом произносит мэр. — И каким замечательным ты был бы сыном! Такому не жалко передать всю власть. В твоем Шуме столько силы.

— Я не такой, как ты. И никогда не стану таким.

— Разумеется, — кивает он. — Особенно теперь, когда вернулся твой настоящий отец. Хотя формы у нас одинаковые, а?

Я опускаю глаза на свою форму. Да уж, копия. Даже размер почти одинаковый.

Мэр слегка поворачивает голову и бросает взгляд за мою спину:

3/4 Можете показаться, рядовой, Я знаю, что вы здесь.

3/4 Чего? — Я резко оборачиваюсь.

В палату заходит Иван.

3/4 Трап был опущен, — робко бормочет он. — Я только хотел убедиться, что на корабль никто не пробрался.

3/4 Ищете где сила, рядовой Фарроу? — печально улыбаясь, говорит мэр. — Что ж, здесь ее больше нет.

Иван бросает на меня обеспокоенный взгляд:

— Ну, мне пора…

— Верно, Иван. Тебе давно пора.

Мэр спокойно протягивает руку к бушлату, аккуратно сложенному на койке, а мы с Иваном молча наблюдаем, как он забирается в карман, достает оттуда пистолет и, не меняясь в лице, стреляет Ивану прямо в голову.

[Виола]

Мы уже на вершине холма и входим в лагерь спэклов — Небо и 1017-й приветствуют нас, — когда снизу раздается странный хлопок. Я оборачиваюсь в седле:

3/4 Это что, выстрел?

[Тодд]

3/4 Ты спятил, — говорю я, подняв руки и медленно двигаясь к Двери, у которой лежит труп Ивана с простреленной головой.

Он даже не шевельнулся, когда мэр поднял пистолет не попытался защититься.

И я знаю почему.

— Меня ты контролировать не сможешь, — говорю я. — Не сможешь, понял? Я сильнее тебя.

— Неужели, Тодд? — все тем же тихим голосом спрашивает мэр. — Стой на месте.

И я останавливаюсь.

Мои ноги точно примерзают к полу. Руки все еще подняты, и я больше никуда не иду.

— Неужели ты искренне верил, что все в твоих руках? — Мэр встает с койки, целясь в меня из пистолета. — Какая прелесть. — Он смеется, бутто растроганный моим поведением. — А знаешь что? Так оно и было. Пока ты был мне хорошим сыном, я выполнял все твои желания, Тодд. Я спас Виолу, спас этот город, я даже искренне боролся за мир — все ради тебя.

— Заткнись, — говорю я, но клятые ноги по-прежнему меня не слушаются.

— А потом ты спас мне жизнь, Тодд, — продолжает мэр, подходя ближе. — Спас меня вместо той женщины, и я подумал: «Он на моей стороне. Мы по-настоящему вместе. Лучше сына и пожелать нельзя».

— Отпусти, — говорю я, не в состоянии пошевелить даже пальцем.