Война хаоса

— Ну, например, чтобы попытаться избежать полного взаимного уничтожения. Сделать так, чтобы на этой планете хватило места всем, включая вас с госпожой Койл. Караван прибудет через сорок дней. Может, к их прибытию стоило бы заключить мир с туземцами? У каждого из нас есть свои преимущества. Госпожа Койл собрала вокруг себя неплохую армию преданных ей людей — пусть она меньше и хуже вооружена, чем ваша. Занятая нами позиция более выгодна с точки зрения обороны, но там мало места, и нам все сложнее помогать людям, которые с каждым днем становятся пу-гливей и норовистей. Тем временем вы сносите атаки, которые не в состоянии отразить…

— Да, — перебивает его мэр, — объединение наших сил было бы разумным и мудрым стратегическим ходом, кто бы сомневался…

— Я не о том, — перебивает его Брэдли. Он говорит все напористей, и Шум у него до ужаса громкий, сырой и неуклюжий — первый раз такой вижу, — но он насквозь пропитан чувством собственной правоты, абсолютной уверенности в том, что он поступает правильно, — и несогласных, если придется, он готов переубедить силой.

Брэдли мне очень нравится.

— Я веду речь не о стратегических альянсах, — продолжает он. — Я говорю, что оружие и бомбы — в моем распоряжении, а я без всяких колебаний улечу отсюда и брошу вашу грызню, если вы не признаете мою правоту и не начнете искать способы положить конец этой войне, а не одержать в ней победу.

На долю секунды мэр перестает улыбаться.

— Ведь это несложно, — вступает Виола, кашляя. — У нас есть вода, у вас — продукты. Начнем меняться тем и другим, покажем спэклам, что мы — сплоченная и сильная армия, что мы никуда не уйдем и что мы хотим мира.

Я почти не слушаю Виолу и только в ужасе смотрю, как ее бьет озноб.

— Согласна, — говорит госпожа Койл, вроде бы довольная ходом переговоров. — И первым делом предлагаю обсудить вот что. Пусть Президент будет так любезен и расскажет нам, как обезвредить железные ленты, которые сейчас убивают — о чем ему, несомненно, было известно с самого начала — всех наших женщин.

[Виола]

3/4 ЧТО?! — вскрикивает Тодд.

— Понятия не имею, что она несет, — выпаливает мэр, но лицо Тодда кривится от ярости.

— Это только теория, — вставляю я. — Ничего еще не доказано!

— И ты прекрасно себя чувствуешь, дорогая? — спрашивает госпожа Койл.

— Нет, но я и не умираю.

— Это потому что ты молода и здорова. Не всем женщинам так повезло.

— Ленты были самые обычные, которыми клеймили хейвенский скот, — говорит мэр. — Если вы намекаете, что я обработал их каким-то другим веществом с целью убить женщин, то вы глубоко заблуждаетесь, и я не потерплю…

— Потерпишь, не маленький. Нечего тут короля из себя строить, — обрывает его госпожа Койл. — Ты убил всех женщин Прентисстауна…

— Женщины Прентисстауна совершили самоубийство, — вставляет мэр, — потому что начали проигрывать войну, которую сами же и развязали.

— Что?! — повторяет Тодд, изумленно тараща глаза на мэра. Очевидно, он первый раз слышит его версию событий.

— Прости. Тодд, — говорит мэр. — Но ведь я предупреждал, что все твои знания о мире ошибочны.

— Бен рассказал нам, что тогда случилось!!! — кричит Тодд. — И не пытайся выкрутиться! Я не забыл, что ты за человек и как ты мучил Виолу…

— Я ее не мучил, — уверенно возражает мэр. — Я не желал зла ни одной женщине. Если помнишь, клеймить я их начал только после террористических выходок госпожи Койл, когда стали гибнуть солдаты и мирные жители, а нам пришлось искать преступников. Если кто и виноват в том, что я ввел наручные удостоверения личности…

— Удостоверения личности?! — восклицает госпожа Койл.

— …так это она! Пожелай я убить всех женщин, я бы сделал это сразу после вторжения в город. Но я никогда не хотел им зла и не хочу сейчас!

— Как бы то ни было, — говорит госпожа Койл. — я — лучшая целительница на планете, но я не в состоянии вылечить эту инфекцию. Возражения будут?

— Нет, — пристально глядя ей в глаза, отвечает мэр. — Тогда заключим первое соглашение. Вы получаете полный и неограниченный доступ ко всей информации об удостоверениях личности, а также о лечении, которое в данный момент проходят городские женщины. Да, они больны, однако их состояние не внушает серьезных опасений.

Я смотрю на Тодда: он в смятении и не понимает, кому верить и что думать. Сейчас его Шум стал чуть громче, он полон тревоги и какого-то чувства ко мне, но толком разобрать ничего нельзя — раньше было совсем по-другому.

Такое ощущение, что моего Тодда больше нет.

[Тодд]

— С тобой точно все нормально? — спрашиваю я Виолу, подъезжая к ней вплотную, пока остальные продолжают разговаривать. — Точно?

— Волноваться не о чем, — отвечает она, но я вижу, что она врет. Хочет меня успокоить, ясное дело, но я только тревожусь еще сильней.

— Виола, если с тобой что-то неладно, если что-то случилось…

— Да просто госпожа Койл меня запугивает, чтобы я согласилась ей помогать…

Я смотрю ей в глаза, вижу, что это не вся правда, и сердце у меня уходит в пятки. Потомушто если ей плохо, если я ее потерял, если она…

Я — круг, круг — это я.