Война Хаоса

Бабалон, даже при всём своём желании постичь Хаос, сюда не войдёт – объём Хаоса значительно превышает объём ментального поля леди. Но от того, что она была меньше, вредности, иногда просто отвратительных, проявлений той ещё Бабы-Яги меньше не становилось, в особенности, если не знаешь, о чём она лопочет. С женщиной вообще трудно договориться, а здесь ещё нужно принять во внимание, что Бабалон – блудница, с капризами, свойственными иеростраллу. Она – мир грёз и путешествий для светового тела человека. Муза – писателю, Кали – преступнику, Фемида – покорителю и Ну – мыслителю. В тот миг, когда Маэстро завершил мысленную проекцию, в которой он представал под видом блудливого мужа этой злобной Карги – Пимандра, – картинка болота пошатнулась и стекла куда-то вниз. За этим вполне реалистичным местом оказалось другое, не менее реалистичное – внутреннее помещение колдовской хаты Хозяюшки. При появлении Хозяина что-то змееглавое с шипением забилось в дыру между стенами и, хмуро щурясь, сидело там, сверкая глазищами. Мелкие пузатые и лохматые чудовища, криво переваливаясь, кубырем выкатились во двор. С воем и лязгом предлинных когтей прокатились они по поляне и, закручивая хоровод, вихрем умчались в дубраву, буйным ветром ломая ветки скрипучего и сухого леса. Спешно покидая хижину, пузаны умудрились ничего не сдвинуть с места, даже тот же котёл, в котором оказались обезображенные до неузнаваемости части тел полугодовалого котёнка, черепахи, змеиных голов и ещё кого-то, сварившихся заживо. Старуха кипятила себе праздничное платье, готовясь к танцам ведьм – своих проявлений, что отобразятся в ночь с пятницы на субботу, наступающую завтра, выражая всю ирреальность клиппотического мира.

Тяжёлый воздух отдавал кисловатым запахом. Из-за горевшего под котлом костра по стенам сновали беспокойные тени, двигавшиеся не в такт языкам пламени и слабо напоминавшие отбрасывающие их предметы. На кухне располагалась старая, покосившаяся печь, на которой, вздыбивши шерсть, сидел чёрный вампир, урчащий подобно гигантскому коту и косившийся на гостя единственным глазом, опираясь восемью своими кошачьими лапами о стену, словно приготовившись сигануть прочь при малейшем удобном случае. Хозяин для здешних мест избрал весьма скромный вид – образ низкорослого чернобородого мужчины с крепким телосложением.. Лысую голову венчали по бокам серповидные рога с мизинец длиной. Символизм в данной области был бессмысленным: увешай себя рогами по всему телу, сил от этого не прибавится. В лихой, агонирующей среде иеростралльной стихии действовало различение существ по популярности в Зазеркалье. Если входящего сюда не обновляло искажением – чужак в пределах клиппот, значит, а посему увидит такой пустыню, туман либо водную гладь, ничего другого не заметив. Не позавидуешь посетителям, принимающим искажённость иеростралльной стихии за форму безумия – чем считают, тем и окажутся, чего желают, то и дастся им: искажению – несовершенное, одержимому – неудержимо бешеное. А потом пускай попробуют от этого проявления избавиться.

По воле Господина стена для него расползлась в стороны и он увидел двор, устроенный на деревенский манер, распахнутые вовнутрь двери хлева.. Чьи-то бездвижно лежащие ноги виднелись в глубине обветшалой, почти рухнувшей постройки: «Судя по всему, закончила». Валявшийся недалеко от стола табурет, поднявшись, стуча четырьмя ножками, наподобие неудержимого рысака, прискакал и остановился, как вкопанный, около Повелителя. Присев, он вытянул вперёд ноги и, барабаня пальцами по столу, принялся ожидать возвращения Хозяйки, любуясь антикварной мишурой, которой была нашпигована избушка.. Все эти травы, отвары, сушёные пауки, порошки, змеиная кожа, горшки, кости, ступки, пряди волос, ножи, паутина, глазные яблоки и прочая гадость, включая клокочущий котёл, производили впечатление никогда не прекращающего свою работу цеха по производству волшебных снадобий на дому, заготавливаемых запасливой старушкой на все случаи жизни. При скрипе несмазанных петель входной двери Бель повернул голову, а после удивлённо поднял бровь:

– Я вижу, сегодня ты не Бабой-Ягой приоделась! В дверях, в красной от крови ночнушке, стояла светлокожая молодая женщина неземной красоты, всем своим улыбчивым видом показывающая, что колдун, дескать, оказался слабеньким, испустив дух раньше, чем она успела удовлетвориться:

– Я не склонна разговаривать после ужина, но, поскольку дел у меня нет, давай побеседуем. Как тебе мой наряд? Игривой походкой она вошла внутрь и Хозяин отметил для себя изменение в её настроении – она стала той самой язвящей дамой, к тому же молодой, которую он с трудом выносил: «Значит настроение капризное, паршиво»… Нечто кошаче-паучье зашипело, почувствовав непозволительные мысли о своей леди.

– Цыц, доморощенный! – рявкнула Хозяйка домовику, уже успевшему скрыться за трубой дымохода. – А между тем, зря пожаловал. У меня всё без перемен. Или ты по делу к нам?